Андроп Бубенцов - О чем не услышит жена. Часть 2. Тайные записки холостого отца

– Продолжайте, – приказал судья обвинителю, – зачитайте, пожалуйста, нам обвинение, – направил он его в нужное русло, чтобы больше не форсировал события и не наводить смуту среди присутствующих.

– А обвинение, – сбившись с красивой и яркой речи, прокурор начал собирать новую, – а обвинение, уважаемый судья, самое не на есть, что серьёзное! Андрей Петрович Замятин совершил дерзкий поступок, которому нет никакого оправдания! Он бросил семью! Не просто семью, а двух детей! Не просто двух детей, а двух мальчиков! Двух прекрасных будущих мужчин! Он не принимал участие в их воспитании и становлении, что является его прямыми обязанностями по статусу и положению! Он оставил их совсем одних и не стал передавать опыт и навыки, оставив их выживать одних! Разве это уму постижимо, – обвинитель обратился и к присяжным и гостям судебного процесса. Вновь создался гул возмущения и ропот по всему залу.

Судья лениво, но уверенной рукой стукнул своим резиновым молоточком, который и в этот раз не подвёл своего обладателя и громко произвёл звук удара об твёрдую поверхность. Тишина снова воцарилась вокруг. Андрей был удивлён и шокирован обвинением. Он первый раз услышал, за что его всё-таки арестовали.

– Как же бросил? – привстал он со стула возмущённый. Но тут же по его ягодицам прошёл небольшой электрический импульс, пронзивший всё его тело. Он сел обратно, как прилипший к стулу.

– Сядьте! – обратился к нему панк-судья, – Вам пока не стоит совершать глупых и необдуманных поступков. Вы находитесь под подозрением, поэтому мы по всей строгости закона обязаны Вас содержать здесь. А разряд электрического тока контролирует Ваше поведение и слова. Так что будьте аккуратней, – посоветовал он Андрею.

– Я требую, – продолжил обвинитель, – наказать вот этого… – он снова замялся, – мужчину и отобрать у него статус и звание человека, а душу его перенаправить на переделку в зону неисправимых душ, для дальнейшей корректировки или перевосоздания её структуры, пока все огрехи не устранятся, но минимум на тысячу лет. А до этой поры не пускать его душу на Землю ни под какими предлогами.

Закончив свою речь обвинитель гордо отошёл в сторонку и присел на свой кожаный стульчик в углу. Он был действительно доволен собой и своим выступлением. Судья постучал пальцами левой руки по трибуне, о чём-то задумавшись. Андрей находился в шоковом состоянии, но не решался сдвинуться со своего стула, боясь получить новый разряд током. Что за обвинение? Не понимал он. Бросил семью и детей! Что за глупости?

– Что Вы скажите в своё оправдание? – вяло обратился судья к Андрею. Андрея, словно вырвало из глубокого раздумья, и, забыв об электрическом стуле своём, соскочил с места и сказал:

– Что за чушь? – странно стул его не ударил током, – Я не уходил от них! Я не бросал их!

– А вот я бы посмотрел один прекрасный ролик из жизни Андрея Петровича, который прояснит наши слова! – приподнялся и проговорил, язливо, обвинитель, будто ждал развития такого сюжета, – Позволите, – обратился к судье, который одобрительно кивнул ему головой, а Андрею рукой показал сесть на место, что тот покорно и сделал.

Посередине судебного зала появилась голограмма с надписью «Досье на Замятина Андрея Петровича. Дело №506 от июля 2021 года».

На экране поменялась картинка. Андрей лежит на кухне на диване, который он собственноручно поставил туда для удобств, когда делал ремонт. Он выпивший и взволнованный. Что-то его сильно тревожит. Где-то в детской комнате сидит старший ребёнок и смотрит мультики. Уже не те детские «Мимишки» или «Маша и медведь», а что-то взрослое. И вроде это даже не мультик, а какой-то молодёжный сериал из той категории, которая вроде бы и смешной, но глупый, что хочется плакать. Маленький сын бегает из комнаты в кухню к папе. Он то смотрит свои мультяшки, то приносит папе машинки, чтобы тот поигрался с ним. Но Андрей машинально берёт их в руки и не обращает внимание на желание маленького человечка, которому в последствии приходится уйти вновь смотреть мультики.

Его жена злится и гневается. Она наводит порядки в шкафу. Возможно, просто делает вид, чтобы Андрей себя чувствовал неловко. У последнего очень болит голова от выпитого алкоголя. Он вчера, как у него и принято на выходном, выпил неизмеримое количество спиртных напитков и снова поругался с женой. Тема для ругани уже была неважна. Нужна была только ссора, от накопившихся обид.

Андрей лежал и размышлял, что любовь у супруги к нему прошла. Вчера вечером она выгнала его из дома в очередной раз. Никакой поддержки. Никакого уважения. Ей все равно стало, где он шлялся всю ночь, но Андрей вернулся. Вернулся ни ради того, чтобы вернуться и остаться, а ради того, чтобы посмотреть обстановку в доме и решиться на уход.

Он полежал и даже слегка поспал. Пробудившись, в его рассудке заметно появился гнев и злость. Резко похватав какие-то свои личные вещи, Андрей выскочил за дверь, хлопнув ей показушно и громко.

– Здесь мне больше нечего делать! – проговорил он, спускаясь вниз по лестнице. Картинка встала на паузу.

– И как? – продолжил монолог обвинитель дальше, – И как к такому отнестись? Человек, если его можно так назвать, просто не обращает внимание на детей. Игнорирует их и их желания. И просто уходит, оставив двух мальчишек без отцовского воспитания. А в небесном своде кононов написано, что «каждый муж, возжелавший женщину и детей от неё, обязуется дать воспитание отцовского, вложить все мужские навыки и качества и научить пользоваться энергией силы и космоса…», – что-то процитировал человек в лакированных туфлях, – Он просто отказывается от этого! Максимум наказания! Дети проживут жизнь несчастно из-за его отсутствия и решения уйти, принятого им же. Заметим то, что он в здравом уме!

«В здравом уме…», пронеслось гулом в голове Андрея. Он по-прежнему сидел, свесив голову между ног, опираясь на руки.

– Ой, ой, ой! – откуда-то появился весь взъерошенный и потрепанный старичок, словно он спустился сверху из-под потолка, а возможно с самих небес, – Иларион Иннокентьевич, – обратился он к обвинителю, – сколько лет вы на этой службе, а все также красочно рассказываете о тех преступлениях, которых во все и не было, – расхохотался по доброму старичок и хлопнул по плечу обвинителя. Тот слегка пошатнулся на своих скрипучих каблуках.

– Добрый день всей коллегии присяжных и, естественно Вам, светлейший наш судья, – улыбнулся он, оглядев всех вокруг.

– Опять опаздываем Кирилл Игнатьевич? – лениво спросил судья.

– Не опаздываем! – улыбнулся старичок, – Опоздать нельзя, всё происходит вовремя, все мы это прекрасно знаем. Да молодой человек, – обратился Кирилл Игнатьевич со своей милой улыбкой к Андрею, который непонимающими глазами смотрел на нового персонажа.