Андрей Игнатьев - Мифология индуистского тантризма

Ведийская мифология послужила основой для складывания мифологических систем, представленных в эпосе (Мбх и Рамаяна) и пуранах. В эпосе (период его формирования приходится приблизительно на I тыс. до н. э. – первую половину I тыс. н. э.) [Бонгард-Левин 1993: 125–126, 130–131; Гринцер 2006: 709; Индуизм 1996: 268] увеличивается число мифологических персонажей и классов различных сверхъестественных существ, значительно возрастает количество сюжетов [Эрман 1991: 536]. Наконец, зрелую форму индуистская мифология обретает в пуранах (примерно с середины I тыс. н. э. по середину II тыс.) [Бонгард-Левин 1993: 139–140; Индуизм 1996: 340; Пахомов 2009: 663]. Отечественный исследователь П. Д. Сахаров в своей работе, посвященной мифологии пуран [Сахаров 1991], выделяет целый ряд ее характерных черт. Прежде всего, в пуранах происходит синтез ведийских и аборигенных компонентов, притом что старые боги (Индра, Агни, Сома и др.) уходят на задний план и происходит возвышение новых божеств (Вишну, Шива, Деви). Этот синтез осуществляется при сохранении ведийской основы, когда новое божество наделяется ведийскими чертами и прежде всего связывается с ритуальной практикой Вед. П. Д. Сахаров показывает это на примере образа Деви (Богини) из ДМ [Сахаров 1991: 31–63]. Появляется пространное повествование, которое могло включать целые циклы мифов, а также вставные сюжетные эпизоды или фрагменты, включающие наставления и беседы на философские и нравственные темы (наиболее известным примером является БхГ). Имеет место усиление тенденции к крупномасштабному осмыслению пространства и времени и утверждение циклических представлений о времени (мировые периоды), богах ( аватары – нисхождения богов, прежде всего, Вишну) и человеке ( сансара – круговерть перерождений). Стиль пуран, как отмечает П. Д. Сахаров, тяготеет к плеонастичности и тавтологичности, отсюда избыточность информации. Наконец, для пуран, к которым, в отличие от Вед, был открыт доступ представителям всех слоев обществ, была характерна неограниченная в социальном плане аудитория [Там же: 103–104].

Таковы особенности мифологии Вед, эпоса и пуран. Как будет показано в данном исследовании, мифы, излагаемые в тантрических текстах, также обладают целым рядом общих черт и заметно отличаются от тех, которые содержатся в предшествующих источниках. Поэтому вполне возможно говорить о «тантрической мифологии» как о целостном феномене.

Вначале рассмотрим вопросы, касающиеся времени и места возникновения текстов, составляющих источниковую базу моего исследования.

Датировка тантрических текстов является чрезвычайно сложной задачей. К тому, что у санскритских авторов вообще не было принято указывать дату (исключением является ШСТ, о чем ниже), добавляется еще и то, что многие священные тексты индуистского тантризма представляют собой компиляции, чьим составлением занимались разные авторы на протяжении длительного периода времени. Как правило, дата приблизительно устанавливается на основании упоминания названия текста в других источниках, чья датировка, зачастую опять-таки приблизительно, нам известна. Ситуация усложняется тем, что одно и то же название может использоваться не только для разных версий одного текста, но и для совершенно различных произведений. То же самое можно сказать о локализации места происхождения текстов [Goudriaan 1981: 19–20; Padoux 2010: 60].

Самым ранним из используемых источников является, несомненно, БЯТ. Этот текст принадлежит к категории ранних тантрических текстов, именуемых ямалами. Несколько слов об этой категории. Само слово «ямала» (yāmala) означает буквально «пара», подразумевается блаженное недвойственное состояние Шивы и Шакти, представляющее собой высшую цель для тантрика. По замечанию Т. Гудриана, большинство ямал представляет собой типичные бхайрава-тантры, которые характеризируются развитием шактистских тенденций в рамках шиваизма. Шактистское влияние может проявляться в значительно большем месте, отводимом описанию шакти, их символизму и мантрам. В то же время, ямалы отличаются от чисто шактистских тантр тем, что если в первых делается акцент на биполярности Шивы и Шакти, то, во-вторых, в центре внимания оказывается одна только Шакти [Goudriaan 1981: 40].

Согласно одной из версий, насчитывается восемь ямал, входящих в число шестидесяти четырех бхайрава-агам. Содержание списка этих восьми может варьироваться. Так, Видьянанда называет следующие ямалы: Брахма-, Вишну-, Рудра-, Джаядратха-, Сканда-, Ума-, Лакшми- и Ганеша- [Ibid.: 41]. Н. Н. Бхаттачарья приводит другой вариант этого списка: Брахма-, Вишну-, Рудра-, Атхарван-, Руру-, Ветала-, Индра- и Сваччханда- [Bhattacharyya 2005: 77]. Еще один вариант представлен в БЯТ: Рудра-, Сканда-, Брахма-, Вишну-, Яма-, Ваю-, Кубера- и Индра- [Hatley 2018: 81]. Из числа неупомянутых здесь ямал следует отметить Девьяямалу [Padoux 2010: 67].

БЯТ является одной из самых ранних и важных из ямал. Другое ее название – «Пичумата». В этой тантре высшую божественную пару составляют бог Бхайрава, или Капалишабхайрава, и Великая Богиня, которая выступает под именами Чандакапалини («Грозная держательница черепа»), Агхори («Неустрашимая», также Агхореши и Агхорешвари) и Бхайрави. Вопреки первому названию, Брахма играет совершенно незначительную роль в тексте, если не считать мифа о его черепе, излагающегося в 83-й главе БЯТ. Что касается второго названия, то если слово mata в данном случае означает «учение», то picu обладает целым рядом значений, среди которых выделяется союз Шивы и Шакти и смесь мужских и женских секреций, служащая воплощением этого союза на физическом уровне [Hatley 2018: 152–153, 155–159].

Наиболее известный манускрипт, обнаруженный в Непале, датируется 1052 г. и содержит 101 главу, таким образом, это весьма объемный текст. Но БЯТ явно возникла значительно раньше, потому что многочисленные цитаты из нее содержатся в знаменитой «Тантралоке» великого кашмирского тантрика Абхинавагупты (при этом тот ссылается как на БЯТ, так и на «Пичумату») [Goudriaan 1981: 41–42; Hatley 2018: 3–4]. Помимо этого, заимствования из этой тантры содержатся в буддийском тексте «Лагхушамвара-ратна» и в ДП (оба текста возникли ранее IX в.) [Hatley 2018: 73]. Глава 119 ДП включает материал из 83-й главы БЯТ. Скорее всего, ДП была составлена а Бенгалии в VI–VIII вв. [Ibid.: 121].

Ш. Хэтли указывает, что БЯТ представляет собой многослойный текст, в создании которого приняло участие много людей, разделенных во времени и пространстве. По его мнению, множество факторов указывают на середину VII – середину VIII вв. как на период, в который с наибольшей долей вероятности была составлена БЯТ, хотя нельзя категорично исключить более раннюю или более позднюю датировку [Hatley 2018: 71, 141; Hatley 2019: 1–2]. Самые ранние слои вполне могли относиться к середине VI в., а самые поздние – к началу IX в. [Ibid.: 76].