Ряшид Алюшев - История татар Пензенского края. Том 3

В 1911 г. в д. Бигеево проживало 1137 жителей при 221 дворе и 70 семей приезжих, всего 430 душ мужчин и женщин. Земли на семью было также относительно мало – по 2,6 десятины. Рабочего скота и того меньше – 0,7 голов на хозяйство. Механического или современного инвентаря ничего не было, кроме 10 железных плугов. Было в деревне 3 мечети, 2 татарские школы [25] В 1934 г. – в Павловском районе Средневолжского края. В 1955 г. – центральная усадьба колхоза «Кзыл-Иль». Численность населения: в 1996–482 жит., 2004–140 хоз-в, 476 жит. С 1859 г. до 1930 г. в черту села вошла д. Клявлино. .

Уместно еще вспомнить, что весь XVIII в. характеризуется в истории Пензенского края усилением феодальной эксплуатации крестьянства. Принудительный, бесплатный труд крестьянина в хозяйстве земельного собственника (барина) назывался барщиной. Широкое распространение она получила еще во второй пол. XVI – первой пол. XIX в. Барщина исчислялась либо продолжительностью отработанного времени, либо объёмом работы и производилась личным инвентарем крестьянина. Такая повинность заключалась в обязательном труде крестьянина вместо денег оброчной подати (налога). Но при этом в нечерноземных районах помещики переводили своих крестьян на оброчную систему, поскольку в условиях скудности земель выгодней было получать с крестьян оброк, а не барщину. Возраст мужчин, привлекаемых к работе, был от 18 до 55 лет, и работа летом длилась по 12 часов. Размер барщины в XVIII в. увеличился с трех до четырех-пяти дней в неделю. Ответственность несло все крестьянское общество, из которого крестьянин не имел права выхода. Крестьяне, разумеется, не могли платить подати и одновременно отрабатывать барщину. Но сборщикам налогов предписывалось собирать у крестьян подушную подать со всей строгостью с применением силы. Однако недоборы составляли более трети окладной суммы и эти недоимки быстро росли.

Карта межевания с указанием д. Бигеево 1778–1797 гг.

Так, в одном из трудов профессора и члена Саратовской учёной архивной комиссии А. А. Гераклитова описан следующий способ взимания недоимок с крестьян: « Административное управление Саратова было в лице воеводы, который присылался из Москвы…Земской староста во всех хозяйственных делах города и близлежащей местности был представителем всех жителей, обязанных каким-либо повинностям в пользу государства… Источников жалованья служилых людей были общественные рыбные, лесные и др. промыслы, подати и разного рода сборы с посадских торговых и приезжих людей. В случае неудовлетворительного поступления в земскую избу этих сборов, взыскание недоимок производилось посредством правежа, который состоял в том, что недоимщика выводили на площадь и в присутствии воеводы наказывали розгами до тех пор, пока он сам или кто-либо из сострадания к нему не уплатит числящийся за ним недоимок или хотя бы ее части. В последнем случае праваж откладывался на следующую неделю, и так до тех пор, пока недоимка не будет уплачена сполна. Еще не успевали зажить раны, как недоимщика снова ведут на площадь для новых терзаний. Такие, еженедельно повторяющиеся сцены правежа недоимок по приговорам губных старост, естественно, ожесточали нравы жителей Саратова и без того уже видевших жестокие расправы среди окружающих диких кочевников. При таких условиях саратовцы не замедлили заимствовать свободное и скотское отношение к семье, грубое и жестокое отношение друг к другу, и все, что только услаждало и удовлетворяло грубые страсти» [26] А. А. Гераклитов. История Саратовского края в XVI–XVIII вв. – Саратов, 1923. , [27] Губных – от слова губить, губление. По другой версии происходило от слова губа, якобы означающее волость, усадьбу или ведомство. .

Указ от 31 января 1718 г. о принуждении для работ по заготовке корабельных лесов на нужды флота «брать Казанской, Нижегородской и Воронежской губернии и Симбирского уезда служилых мурз, татар, мордву и чуваш без заплаты» сильно ударила по социальному статусу служилого нерусского приписного населения (лашманов). Одновременно с живущего далеко от лесов населения было предписано взимать денежный сбор. Вскоре служилые татары были низведены до положения податного населения (государственных крестьян).

Положение крестьян, особенно с началом царствования Петра I, а затем и в последующее время представляло собой очень печальную картину. Статистические данные свидетельствуют о том, что около половины крестьянских хозяйств в сер. XVIII в. находились на барщине, еще около 20 % – частью на барщине, частью на оброке, остальные – до 36 % – на оброке. Крепостные крестьяне были обычным товаром, об их продаже объявления свободно публиковали газеты. Крепостная душа без земли стоила 10 руб., ребенок – 10 коп., а цена борзого щенка достигала иногда трех тысяч руб. Приведём пример одного из характерных объявлений того времени:

«Продаётся малый 17 лет и мебель».

«Продаётся 11 лет девочка, 4 кровати, перины».

Объявления о продаже дворовых людей и 3 девушек 14 и 15 лет «всякому рукоделью знающе»

В связи с этим стоит отметить, что даже в нач. XX в., согласно наблюдениям В. Г. Коро

голодающим, в 1907 г. ситуация в деревне стала заметно хуже: «Теперь (1906–1907 г.) в голодающих местностях отцы продают дочерей торговцам живого товара. Прогресс русского голода очевидный» [28] В. Г. Короленко «В голодный год» Наблюдения и заметки из дневника Собрание сочинений в десяти томах. .

По окончании этого раздела хотелось бы упомянуть о горькой до слез судьбе маленького Габдуллы Тукая, которого дважды отдавали на воспитание в чужие семьи, поскольку родственники сироты были не в состоянии его прокормить. Сам Г. Тукай вспоминал: «Ямщик остановился на Сенном базаре и стал выкрикивать в толпу: „Отдаю ребёнка на воспитание, кто возьмет?“. Из толпы вышел мужчина, забрал меня у ямщика и как приемного сына привел домой». Но и эта семья через два года была вынуждена мальчика вернуть: «Мое возвращение для домочадцев, считавших, что навсегда избавились от меня, явилось полной неожиданностью. Вскоре дед и бабушка, потерпевшие неудачу устроить меня в городе, задумали найти семью в деревне. Каждого, кто проезжал мимо, спрашивали, нет ли у них желания взять в семью сироту».