Нина Гайкова - История России, на Небесах написанная

Какая-то тяжесть жива;

И призраки требуют тела,

И плоти причастны слова.

Как женщины, жаждут предметы,

Как ласки, заветных имен.

Но тайные ловит приметы

Поэт, в темноту погружен.

Он ждет сокровенного знака,

На песнь, как на подвиг, готов:

И дышит таинственность брака

В простом сочетании слов.

Кажется, что отразился в словах этих весь жизненный духовный опыт, к которому приходит поэт незадолго до того, как оставить этот мир и перейти в Вечность. А ещё, читая эти строки, нельзя не вспомнить величайшее произведение, которое по праву считается своего рода «хрестоматией» по созданию всех великих творений – и не только литературы, но и живописи, музыки:

Как труп в пустыне я лежал,

И бога глас ко мне воззвал:

«Восстань, пророк, и виждь, и внемли,

Исполнись волею моей,

И, обходя моря и земли,

Глаголом жги сердца людей».

Волей Бога «исполняется» и лирический герой О.Э.Мандельштама, а по сути, – сам поэт.

И тоже «жжёт сердца людей», особенно в окаянные годы после атеистического переворота.

Камень в стихотворении О.Э.Мандельштама, как и труп в «Пророке» А.С. Пушкина, лишён жизни – и «вдохнуть» жизнь, превратить мёртвое в живое может только Дух Божий! Оттого что «Святым Духом всяка душа живится»! И совершенно очевидно, что речь не может идти только о пути самого поэта – в обоих произведениях!

Шедевр А.С.Пушкина помнят, думаю, все – а в строки О.Э.Мандельштама вчитаемся внимательнее. В стихотворении говорится не только о том, что Дух Божий живит – хотя это, конечно, это – самое главное.

« Как облаком сердце одето» – ведь именно с этого начинается произведение – значит, истинного пути не ещё видно – можно заблудиться, попасться в сети лукавого – а ведь это и есть смерть. И попадали многие, особенно в двадцатом веке, в двадцатом веке, утратив духовное начало и прельстившись. И оттого-то «в темноту погружен» поэт, предназначение которого Создателем ещё не открыто. Оттого – то всё вокруг «какое-то», неясное, неопределённое. Оттого и «страсть налетела», и «тяжесть жива». В таком духовном состоянии легко сбиться с пути, впасть в отчаяние, полететь в пропасть, в бездну. И тьма в этом контексте, скорее всего, означает отсутствие Света, данного Творцом. Не случилось ещё «озарение».

В поучениях Отцов Церкви тьма часто символизирует греховность, в которой, нельзя найти путь праведности, как во тьме, нельзя различить предметов.

Только поэт «ждёт сокровенного знака», знает, что будет «знак» обязательно! Иначе, можно отдаться страстям и впасть в грех унынья. И подумать, как в ранней молодости А.С. Пушкин, что жизнь – «дар напрасный, дар случайный», и что она «на казнь обречена». (Если бы не Святитель Филарет Московский, неизвестно, прочитали ли бы мы когда-нибудь и «Маленькие трагедии», и Повести Белкина», и, конечно, «Пророка»).

А создать великое, богодухновенное можно лишь соединяясь с Творцом! Иначе – никак! Иначе не бывать «таинственности брака в простом сочетании слов»!

А ещё, думаю, в произведении присутствует и то «ожидание», которое было у апостолов, когда возносясь на небо, Спаситель обещал послать им Утешителя. А, может быть, и «мысль» Пасхальная о Вечной Жизни.

Как Пророк посвящает себя жертвенному служению; как апостолы после схождения на них Духа Святого идут проповедовать и принимают мученическую кончину за Христа; так – вольно или невольно, – но предсказал О.Э.Мандельштам и своё жертвенное служение! Еврей, принявший Крещение, отказавшийся покинуть мятежную Родину после трагедии 1917 года, поднявшийся со многими на «Русскую Голгофу»! Это он сам был «на песнь, как на подвиг, готов» – и умер в пересыльном лагере, в который был сослан за хорошо ныне известную эпиграмму н Сталина «Мы живём, под собою не чуя страны». О.Э.Мандельштам – истинно русский поэт, потому что понятие «русский» – категория духовная!

А ещё кажется совершенно непостижимым, что когда создавались эти неисчерпаемые по глубине строки, было поэту всего лишь… девятнадцать! Сам А.С.Пушкин, создавая своего «Пророка», был несколько старше и обладал гораздо большим духовным опытом.

А сейчас обратимся к стихам, созданным тоже молодым поэтом, – но несколько иного плана. Перед нами произведение, в какой-то мере тоже хрестоматийное:

Бессонница. Гомер. Тугие паруса.

Я список кораблей прочёл до середины:

Сей длинный выводок, сей поезд журавлиный,

Что над Элладою когда-то поднялся.

Как журавлиный клин в чужие рубежи, —

На головах царей божественная пена, —

Куда плывёте вы? Когда бы не Елена,

Что Троя вам одна, ахейские мужи?

И море, и Гомер – всё движется любовью.

Кого же слушать мне? И вот Гомер молчит,

И море чёрное, витийствуя, шумит

И с тяжким грохотом подходит к изголовью.

Великая троица акмеистов – А.А.Ахматова, Н.С.Гумилёв, О.Э.Мандельштам. Не только великих поэтов, но и истинно русских людей, несших жертвенное служение России, не покинувших мятежную родину, хотя каждый имел такую возможность. Преклонение перед их жизнью и творчеством заставляет задуматься, внимательнее вслушаться, всмотреться в их творчество. Так в чём же суть акмеизма?

Конечно, любое направление вторично по сравнению с Духом Божиим и душою художника, без чего в принципе нет и быть не может великого произведения. Вторично – а, может быть, и дальше от главного.

Поэтому сейчас позволим себе небольшое отступление. Великий русский мыслитель И.А.Ильин писал о том, что главным, определяющим в любом великом произведении искусства является «эстетический предмет» – то есть духовное начало, которым определяется абсолютно всё, «даже тогда, когда в произведении внешне нет ничего церковного и религиозного». («Книга надежд и утешений). Оттого и начали мы с произведения О.Э.Мандельштама, по сути «продолжающего» знаменитого «Пророка» А.С.Пушкина. И этот «одухотворённый духом» «Предмет» воплощается в «эстетических образах», которые в какой-то мере могут быть связаны и с литературными направлениями. (Выражение «одухотворить духом» тоже принадлежит И.А.Ильину – и прозвучало оно в одном из самых знаменитых его творений «Путь духовного обновления»).

А одним из самых ярких примеров «эстетической материи» является, конечно, образ моря – потому что символизирует оно вечность. И к образу этому мы обратимся ещё не единожды. Итак, «эстетический образ» – душа произведения.

И, наконец, «плотью» является «эстетическая материя» – форма, в которой воплощается, «материализуется» великое творение – например, стихотворный размер, рифма, рифмовка и т.д. Речь сейчас не об этом. И если форма начнёт превалировать, то уничтожит она «живое творческое содержание», о котором писал как о непременном условии создания культуры не раз упоминаемый И.А. Ильин (Книга «Основы христианской культуры»). И те, которые в форму «заигрались», ничего великого создать не могут. Да и вообще, при углублении в произведения у каждого поэта, наверное, можно найти и яркие примеры того или иного литературного направления, и практически противоположное ему, и вне любого направления. Однако, возвратимся к творчеству О.Э.Мандельштама – к стихотворению, которое мы ненадолго оставили. Сам «сюжет», если в данном случае это слово вообще применимо, взят из культуры ещё дохристианской. Великий Гомер, «Илиада»… («Илиада» присутствует и в произведении другого великого акмеиста Н.С.Гумилёва в стихотворении «Современность» – «Я закрыл Илиаду и сел у окна». И у символиста М.А.Волошина – «Мы пережили Илиаду войн…» – стихотворение «Потомкам»). Вообще мысли великих мудрецов Античной Греции, например, Сократа или Платона, справедливо считаются предвестниками, предтечей, преддверием мышления христианского.