Нина Гайкова - Ближние и дальние. Повесть с элементами романа

Святитель Николай и Мученица Александра по земле нашей грешной в одно время ходили – и ко Христу разными путями пришли. А ныне смотрят они на нас с Образа иконописного в этом удивительном Храме цвета зари, в честь Великомученицы возведённом, напоминая о том, что Истина земного благополучия дороже. И самой жизни земной!…

А на другой иконе стоит рядом со Святителем Мирликийским Святитель Московский Алексий. Четвёртый век и век четырнадцатый. Ещё один из великого множества примеров единства времени и пространства – вернее – того, что в Духовном Мире границы эти полностью себя исчерпали.

В Храме, как, впрочем, и во всех, множество образов Царицы Небесной – Казанская, Смоленская и Владимирская – а как им не быть?! И даже не по одной.

А ещё Нечаянная Радость – наверное, знаменитый некрасовский Кудеяр во многом напоминает стоящего перед Образом в слезах раскаяния разбойника.

А вот Образ о событиях на Святой Горе Афон напоминающий – Отрада и Утешение.

Умолила Мира Заступница Сына Своего, чтобы не наказывал монахов за ослушание.

Образ Балыкинский – его мало где увидеть можно. Божественный Младенец лежит на коленях Матери Своей, словно дитя распеленатое.

И, наконец, Живоносный Источник – напоминание о том, что создан человек по Его Образу и Подобию – и потому надо всё наносное, всё непотребное расчистить, чтобы Образ Сей просиял. Живоносный Источник ещё и над входом в Храм из притвора.

А с другой стороны двери Троица Новозаветная, напоминающая Образ, Отечеством именуемый. У Престола Божия Серафим шестикрылый цвета огненного.

Невольно вспоминаются строки М.А.Волошина из поэмы про Святого Старца Серафима:

И вокруг Господнего подножья

В самом сердце

Вечности и Славы

Чище всех и ближе всех к престолу

Пламенные вихри Серафимов

Веют вечной вьюгою любви…

Неподалёку – над лестницей воплощение единства славянского – Образ Почаевский. Богоматерь с Младенцем над облаком возвышается – а облако словно гору покрывает.

А на горе след, Пресвятой оставленный…

Лестница же сия в нижний Храм ведёт – Храм, освящённый в Честь Князя, Русь к вере Христовой приведшего. И снова века, тысячелетия, в Вечности соединённые и в образе зримом явленные! …

А где Князь-Креститель, там и первые иноки русские – Феодосий и Антоний.

И Лавра на Днепром, в честь Последнего перед Новолетием Церковным Праздника Двунадесятого возведённая. Последние оплоты веры Истинной среди взбесившихся!

Ну да об этом уж сказано-пересказано… Мы от Святых Киево-Печерских и Почаевских не отрекались и не отречёмся!

По обеим сторонам Собора Святых Киево-Печерских Воин Рати Небесной Гавриил и Глава Воинства Небесного Михаил – Стражи, на пути брани духовной стоящие.

Ныне храмовая роспись постепенно возрождается – так и должно быть. Но даже при взгляде на стёртые лики на стенах и в куполе, никогда не возникало ощущения скудости и запустения – а вспоминались невольно церкви катакомбные, в которые христиане много веков назад молиться тайком приходили…

А давно ли и у нас Церковь Православная – основа русской жизни, культуры русской гонимой была?! Тем, кому сейчас тридцать и немного более, знают о том уже только от старших поколений. И дай Господь, чтобы никогда больше не познали этого люди русские на собственном опыте, собственных жизнях. Должна же трагедия века двадцатого хоть чему-то нас научить!

Дай Господь, чтобы не было больше мерзости запустения в Святынях русских, а главное – в душах наших!

Пресвятая Богородица! Спаси от трагических заблуждений Отечество наше!

Святые Великомученицы Ирина и Екатерина, Святая Мученица Александра и Святитель Николай! Молите Бога о нас!

Этот тихий, радостный день, в который смотрит на нас лазурное око неба, воскресенье.

В храме цвета зари совершается Таинство Крещения. Сегодня всё особенное, удивительное. Крещаемые – полуторамесячные тройняшки – София, Константин и Вячеслав. Такой случай – один на тысячу, а то и реже бывает. Наверное, и ультразвук «с непривычки» ошибся – двоих показал.

Имена по Святцам выбирали – и решающее слово было, конечно, за мамой – в этой семье царит преклонение перед Женщиной – Матерью – она же муки принимает. Конец сентября, когда пришли в мир крещаемые младенцы, – время особое. С разницей в шесть дней два Праздника Двунадесятых, а потом День Памяти Великих женщин – вернее – Матери и трёх Дочек – Мучениц, имена которых даже в те годы, что «без Креста» на слуху были. А накануне вспоминаются, пусть и менее известные, но столь же прославленные Мученики – Людмила и Вячеслав – бабушка и внук, от рук нечестивых язычников за Христа смерть принявшие. И они, и Мать с тремя отроковицами, и Император с Матерью своей «семейную» Святость являют. Хотя, наверное, и без кавычек можно…

Вот и нарекли одного сына в честь Императора, вместе со Святой Матерью своей Крест Господень миру явившего, а другого в честь Мученика, язычниками убиенного. А чтобы дочке имя выбрать, жребий тянули – в честь Матери Константина Елены или Матери трёх отроковиц, жизни за веру Христову отдавших. По жребию Мать отроковиц «выпала»…

Пространство Храма большей частью родными наполнено – видно, что семья благочестивая, дружная, любящая. При взгляде на пришедших сегодня невольно вспоминается Россия – до того – страшного семнадцатого. Сказал как-то истинно русский современный художник, что после революции из лиц людей ушла, исчезла одухотворённость. Да у не у всех, к счастью, – иначе бы не восстанавливались святыни. У этих людей не исчезла. И видно, что в храм ходят они не только по «особым» случаям.

«Какие чудесные лица», – воскликнул в одном из стихотворений Иеромонах Роман. Эти строки об отроковицах, но разве нельзя отнести их ко всем лицам человеческим, доброту, любовь, разумение воплощающим?!

И ещё один «штрих» к портретам – у всех женщин – от четырёхлетних девочек, до очень пожилых дам – волосы хотя бы чуть ниже плеч, а у кого-то и до пояса. И никаких стрижек. Это всё же о чём-то тоже говорит. Все помнят, наверное, с детства: «Расти, коса до пояса» – незатейливые строки, в которых немалый смысл заложен, из глубины русской жизни идущий…

Но возвратимся к происходящему – к родным, сегодня Таинству Крещения причастным.

Как и положено, родители стоят в стороне. Невозможно не увидеть, что мама во многом на саму Великомученицу Ирину похожа – на образ, что с белым голубем.

Злато-карие глаза, золотисто-каштановые волосы, немного светлее, чем у Красавицы – Царевны, ставшей христианкой и муки за веру принявшей. Взгляд похожий – любовь и глубокую сосредоточенность выражает.