Джон Буньян - Избранное

Вот по этой-то причине многие христиане, несмотря на то что в них действительно обитает благодать, все же ходят так странно, действуют так неумело и проживают серую и ординарную жизнь. Они похожи на тех сыновей, что могли бы быть хорошо одетыми, а вместо этого выглядят нищенски, ходят в лохмотьях. Такие сыновья, по-видимому, не считают возможным уведомить отца о своих нуждах, и поэтому на них изношенное платье и рваная обувь! Яркий пример непредусмотрительности чада Божьего! Все это может оказаться причиной множества тяжелых падений и ошибок, переживаемых святыми, когда они не удосуживаются быть предусмотрительными и вовремя предупредить надвигающуюся нужду молитвой о восполнении благодати, чтобы получить свежий приток сил. Они, как и Давид, слишком беззаботны, или, как Петр, слишком уверены в себе, или их, как учеников Христа в Гефсиманском саду, клонит ко сну, а потому искушение подкрадывается к ним и к их сердцам, как вооруженный до зубов враг. А некоторые святые, которые, казалось бы, должны падать и претыкаться каждый день и час — по своей нужде, по своему малому опыту, по малому познанию мудрости Божьей, — все же стоят и ходят все лучше и лучше, и одежда их чище и белее, чем у тех, кому дано по сравнению с ними много больше. Это те святые, которые беспрестанно молятся, которые постоянно прибегают к престолу благодати, которые остро осознают свою слабость и немощь, видят опасности, таящиеся пред ними, и бегут, и не успокаиваются, даже получив очередную меру благодати.

3. Все это приводит нас к третьему выводу: если бы мы были мудры и бежали к престолу благодати, чтобы обрести благодать, как должно, — о, какой непорочной жизнью мы могли бы жить! Мы могли бы всегда иметь нужную меру благодати для благовременной помощи, ибо сказано: «чтобы получить милость и обрести благодать для благовременной помощи». Именно это имел в виду Петр, говоря: «… то вы, прилагая к сему все старание, покажите в вере вашей добродетель, в добродетели рассудительность, в рассудительности воздержание, в воздержании терпение, в терпении благочестие, в благочестии братолюбие, в братолюбии любовь. Если это в вас есть и умножается» и постоянно восполняется обильною мерою от престола благодати, «то вы не останетесь без успеха и плода в познании Господа нашего Иисуса Христа, а в ком нет сего, тот слеп, закрыл глаза, забыл об очищении прежних грехов своих. Посему, братия, более и более старайтесь делать твердым ваше звание и избрание: так поступая, никогда не преткнетесь, ибо так откроется вам свободный вход в вечное Царство Господа нашего и Спасителя Иисуса Христа» (2 Пет. 1:5-11).

Подавляющее большинство верующих сегодня живет тем, что неустанно грешит и кается, но положение их не становится лучше. Однако если бы они приложили благодать к вере, добродетели и т.д., то обрели бы мир, их жизнь стала бы лучше, они не жили бы с мешком на голове, как это часто случается. «Кто наблюдает за путем своим, тому явлю Я спасение Божие» (Пс. 49:23). Но это невозможно без постоянного обращения к престолу благодати за все большей мерой благодати. Вот почему каждое новое испытание сбивает вас с ног, обрушиваясь с такой силой, что вам становится необходимым новое обращение ради освобождения от власти и вины прегрешений, омрачивших вашу душу. Новое испытание, внезапное и неожиданное испытание, обычно обескураживает тех, кто не готов к встрече с ним, тех, кто прежде не прибегнул к Богу, чтобы запастись благодатью, пропорциональной тому, что может обрушиться на него. «Чтобы обрести благодать для благовременной помощи»! У престола благодати имеется благодать, которая поможет нам в самые тяжелые времена. «Ищите и найдете»; она там, там вы ее и найдете; ее найдут там ищущие души, души, которые имеют в ней нужду. Поэтому я закончу тем, с чего начал: «Посему да приступаем с дерзновением к престолу благодати, чтобы получить милость и обрести благодать для благовременной помощи».

Теперь мы поговорим о некоторых выводах из всего сказанного и этим завершим наш разговор.

1.Помните, мы говорили о престоле благодати и показали, что он собой представляет; мы говорили также о жертве Христа и о том, как Он исполняет Свое служение Первосвященника пред престолом благодати. Мы говорили о милости и благодати, которые можно обрести у престола благодати, и о том, какое преимущество дает нам благодать в наших странствиях. Из всего этого следует, что грех — страшная вещь, что все вышесказанное необходимо ради того, чтобы спасти человека от греха! Вот таким дьяволом является грех: он худший из дьяволов; всех демонов создал грех, и ничто другое не могло сделать из них дьяволов, кроме греха.

Что же такое быть дьяволом, спрашиваю я, если не подпасть под власть и управление греха, навсегда став духом непримиримости? От этой непримиримости злые духи не могут освободиться никакими силами ни на земле, ни на небесах. Потому что Бог в Своей справедливости обрек их на суд. Грехом они отделены как от самих себя в первоначальном своем образе, так и от Бога, Который сотворил их; они не могут творить добро; они не могут оставить, того, что, как они знают сами, будет вечно служить их разрушению. Грех так крепко привязал их к себе, что об освобождении не может быть и речи: от греха есть спасение лишь в сыне Божьем, но Он отказался от них и предоставил их самим себе и заслуженному суду. Грех также одержал победу и над человеком, сделал его врагом Богу и собственному спасению, поймал его в свои сети, пленил его, увел его разум, волю и сердце от Бога и заставил человека избрать тщеславие и радостно и с восторгом бежать по пути вечного проклятия. Но Бог не оставил человека там, где оставил подлежащих суду злых духов, а именно под тяжестью вечных цепей тьмы, но дал ему способ и указал средство для примирения с Собой, о чем говорилось в предыдущих частях этой книги. Но я повторяю: как страшен грех! какой это дьявол из дьяволов, если там, где он вцепится в человека, ничто не в состоянии освободить его от мертвой хватки, но только лишь милость Божья и Кровь сердца Его дорогого Сына!

О, разъедающая, поглощающая, заразная, развращающая и отравляющая природа греха! Она так въедается в нашу плоть и дух, тело и душу, настолько марает нас своей порочностью и липкой сущностью! Да, грех почти превратил человека в свое олицетворение, дал человеку свою собственную породу и природу. Это превращение столь глубоко, что имея в виду нашу природу, подразумевают сам грех; а там, где подразумевается грех, подразумевают нашу природу (Еф. 2:3; 5:8). Поэтому грех — страшная вещь, от одной мысли о которой надо плакать о спасении, он должен страшить, от него надо бежать с большим трепетом и содроганием, чем от самого дьявола, ибо это наихудшее, что может быть. Это то, без чего невозможно ничто плохое, и поэтому там, где он прилепится, он держится так цепко и крепко, что ничто, как я уже говорил, не может освободить плененного им человека, но только лишь милость Божья и Кровь сердца Его дорогого Сына. О, как страшен грех!