Джон Буньян - Путешествие пилигрима

— О, по мне любую! Мне не составляет никакого труда рассуждать о небесном и о земном, о светском и о духовном, о прошлом и о будущем, на тему нравственности и о Евангелии. Я много интересного могу рассказать о своем отечестве и о дальних странах, о важных и о менее важных вещах. Мне любая тема по плечу.

Верный очень удивился ответу путника, подошел к Христианину, который шел несколько поодаль, и сказал ему тихо:

— Какого хорошего спутника мы получили. Настоящая ходячая энциклопедия!

Христианин улыбнулся:

— Этот господин, которым ты так восхищаешься, умеет хорошо морочить голову.

— А разве ты его знаешь?

— Может быть, лучше, чем он сам себя знает.

— Так скажи, пожалуйста, кто он?

— Его зовут Краснобай. Он из нашего города. Удивляюсь, что ты его не знаешь. Хотя вполне может быть, ведь город наш так велик…

— Чей он сын и где он живет?

— Его отца зовут Болтуном, а живет он во Вральном ряду. В городе он известен как Краснобай из Врального ряда. Он очень жалкий и несчастный человек.

— Однако какое приятное впечатление он производит.

— Да, он всем кажется премилым человеком, пока не познакомишься с ним поближе. На людях он разыгрывает святошу, а дома он ненавистный, отвратительный тип. Его можно сравнить с картиной, которая красива только издали.

— Мне сдается, что ты все-таки шутишь.

— Боже упаси, чтобы я в шутку стал чернить своего брата. Я тебе о нем еще кое-что поведаю. Этот человек чувствует себя, как рыба в воде, в любом обществе. Так же, как он с тобой сейчас разговаривал, он будет рассуждать с соседом за кружкой пива в кабаке, и чем больше хмеля ударит ему в голову, тем красноречивее поток его речи. Настоящая вера не чувствуется ни в сердце его, ни в душе, ни в его поведении. У него одно на уме: показать свое красноречие и как можно искуснее поболтать.

— Неужели я так сильно ошибся в этом человеке? — изумился Верный.

— Да, ошибся… Это о таких сказано: «Они говорят, но не исполняют», и «Царство Божие не в слове, а в силе». Он говорит о молитве, о покаянии, о вере, о духовном возрождении, но, к сожалению, это только слова. В душе у него ничего святого нет. Я бывал у него, видел его в кругу семьи и вне ее… В его доме нет веры. В его семье никто не молится, и не встретишь у него никого, в ком чувствовалось бы раскаяние. Он поистине позорное пятно на белоснежном платье христианства. Своим краснобайством он клевещет на Иисуса Христа. Вне дома он «святой», у себя — сатана. И его бедная семья сильно от этого страдает: с близкими он сварлив и зол, с прислугой несправедлив. Он очень скуп и постоянно норовит другого надуть, обмануть или провести. Для достижения своей цели он не стесняется в выборе средств. Самое страшное, он и сыновей своих воспитывает в том же духе, и если заметит в ком из них склонность к богобоязненности, сразу называет его при всех дураком и болваном. Мне кажется, он своей порочной жизнью очень многих оттолкнул от веры, и если Господь не остановит его, он еще многих погубит.

— Я, конечно, не имею права сомневаться в твоих словах, так как ты его знаешь лично и судишь о людях, как подобает христианину.

— Если бы я не знал этого человека, я, вероятно, разделил бы твое мнение. Скажу больше, если бы все это мне рассказали люди, враждебно настроенные к религии, я счел бы это за клевету (ведь на богобоязненных нередко клевещут). Но все, что я рассказал тебе, и — увы! — гораздо более того, результат моих собственных наблюдений. Люди порядочные стыдятся знакомства с ним. Одно его имя заставляет людей краснеть. Никто не решается назвать его братом или другом.

— Да, теперь я вижу, что слово и дело — два совершенно разных понятия. Впредь стану внимательнее.

— Конечно, это разные вещи. Тело и душа ведь тоже не одно и то же. Тело без души мертво, так же и слово без дела пустой звук. «Чистое и непорочное благочестие пред Богом и Отцом состоит и в том, чтобы утешать сирот и вдов в их скорбях и хранить себя неоскверненным от мира». Краснобаю это не нужно: он считает, что истинным христианином можно стать и без того, чтобы дело делать. Тем самым он обманывает свою собственную душу. Слушать — значит принять семя в сердце: но еще неизвестно, взойдет ли оно и будет ли плодоносно. В день суда не спросят: слушали ли вы и рассуждали ли, но были ли исполнителями? В зависимости от ответа и судимы будем. Конец света можно сравнить с жатвой, когда жнецы соберут плоды — плоды веры. Я это говорю лишь затем, чтобы показать тебе, как жалко будет выглядеть исповедание Краснобая в тот день.

— Это напоминает мне, — заметил в ответ Верный, — объяснение Моисея, как отличить чистое животное от нечистого: «Всякое животное, у которого раздвоены копыта и которое жует жвачку, чисто. Животное, у которого только копыта раздвоены, но которое не жует жвачку, или же которое жует жвачку, но не имеет раздвоенного копыта, нечисто». Краснобая можно сравнить с нечистым животным. Он жует жвачку, то есть пережевывает слова, но не решается расстаться с грехом…

— Ты правильно понимаешь смысл библейского текста. К этому еще добавлю: апостол Павел называл некоторых людей, а именно краснобаев, медью звенящей или кимвалом звучащим. Это люди, лишенные истинной веры и евангельской благодати. Они не могут быть приняты в небесную обитель с детьми Божьими.

— Признаюсь, общество этого человека было мне очень приятно. Но ты открыл мне глаза. Как же мы теперь избавимся от него?

— Послушайся моего совета, и ты увидишь, что и ему скоро надоест твое общество, разве только Господу будет угодно тронуть его душу и обратить ее. Подойди к нему и заведи серьезный разговор о силе воздействия Божьей благодати на человека. И просто спроси его, чувствует ли он эту силу в своем сердце, в своем доме и во всей своей жизни7.

Верный снова подошел к Краснобаю:

— Эй, брат, веселее! О чем задумался?

— Я вот думаю, сколь о многом мы могли бы поговорить за это время.

— Что ж, пожалуй, начнем. Если ты мне позволишь избрать тему для беседы, я предложил бы следующую: как, каким образом проявляется спасительная благодать Божия в сердце человека?

— Я понял, о чем ты хочешь повести разговор. Вопрос, действительно, немаловажный, и я тебе с удовольствием на него отвечу. Вот вкратце мой ответ. Во-первых, если Божья благодать живет в сердце человека, она вызывает в нем бурю негодования против греха. Во-вторых,..

— Погоди, не спеши. Мне кажется, тебе следовало бы сказать, что Божия благодать вызывает в душе ненависть и отвращение ко греху.

— Да, но какая же разница между негодованием и ненавистью?

— О, большая! Человек приличия ради может красивыми словами высказывать свое возмущение грехом, но ненавидеть грех можно только под воздействием Божьей благодати. Я слышал многих проповедников, которые с кафедры громко возмущались грехом, клеймили его, но отлично с ним уживались в сердце, в доме и во всей своей жизни. Супруга царедворца Потифара громко рассказывала всем о своей святости, а на самом деле была прелюбодейкой. Некоторые бичуют грех очень своеобразно. Таких можно сравнить с матерью, которая журит своего ребенка за шалость, а потом сразу же обнимает и ласкает его.