Нина Гайкова - Россия, молитвой спасаемая

Да и вообще – во всём пространстве от метро «Бульвар Дмитрия Донского» до самого Бутовского полигона как-то по-особенному ощущается эта высота подвига. На противоположной от метро стороне Храм в честь Мученицы первых веков Христианства Параскевы, в котором сразу при входе есть Икона Новомучеников и Исповедников Российских. Нераздельная связь веков, скреплённая подвигом тех, кто без раздумья отказался от жизни земной, чтобы обрести Жизнь Вечную! У храма птицы поют даже тогда, когда везде уже замолкают. А на станции Бутово недавно возведена Святыня, связанная с именем принявшего мученическую кончину на Бутовском полигоне Святого Митрополита Серафима (Чичагова), в честь которого и был назван наш герой. А дальше – сам Бутовский полигон. И над все пространством возвышается привезённый с Соловков Крест.

«Что было кровь, то станет Храм»! Вот уж поистине, сказанное А.А.Фетом о Голгофе, для народа, пережившего столь страшные гонения на Церковь, вдруг зазвучало ещё и как сбывшееся пророчество!

В те страшные годы разгула бесовства только благодаря подвигу Новомучеников и Исповедников Российских мы всё-таки остались народом, а не превратились в лишённых всякого стыда скотов, для которых существуют лишь самые низменные инстинкты. Это благодаря им – тем, кто и под пытками, и под угрозой смерти не отрёкся от Образа Божьего в человеке, сохранилась семья как некий незыблемый фундамент нравственности. Это они своей мученической кончиной подарили нам право сегодня строить храмы, ездить по святым местам, крестить детей наших – и не бояться!

Новомученики и Исповедники Российские! Явленные и неявленные! Молите Бога о нас, о многострадальном Отечестве нашем! Спасите нас от безбожия, беспамятства, бескультурья, безразличия! Дайте нам хоть немного крепости духа Вашего, чтобы отстаиваться русскими, православными людьми! Наверное, и среди нас – нынешних немало тех, кому пример подвига Вашего помогает выстоять в духовной брани!

А ещё не даёт покоя мысль о том, что в отличие от глубоко почитаемых русским народом Апостолов, Мучеников и Исповедников первых веков Христианства, Отцов Церкви и даже убиенных в Орде, Новомученики близки к нам ещё и в земном времени – и многие из нас – их внуки и правнуки! От одной этой мысли захватывает дух – и начинаешь осознавать свою огромную личную ответственность: понимать, что не можешь поступить некрасиво, недостойно их памяти! Даже если убиенный на том же Бутовском полигоне предок к Лику не причислен …

А для нашего героя и его семьи это были не просто слова. Конечно, и он, и его супруга, как и большинство из нас, были родом из пионерского детства и комсомольской юности; но никогда не было в их семьях богохульства, кощунства; а к Церкви всегда относились с уважением – хотя бы просто как культурные русские люди, не ставшие «не помнящими родства иванами». Воцерковлялись же они, как и большинство, в девяностые годы – вполне осознанно. И убиенные за веру у каждого из них в роду, конечно, были.

Но, наверное, самым главным в духовном становлении Серафима Тихоновича стало то, что столь редкое для его поколения имя он получил в честь расстрелянного на Бутовском полигоне и через много лет прославленного Митрополита Серафима (Чичагова). Знал наш герой и о том, что на расстрел восьмидесятилетнего старца везли на скорой помощи забывшие клятву и долг медики. Всё это уже после снятия Хрущёва рассказала двенадцатилетнему мальчику глубоко верующая бабушка Параскева – прихожанка Храма Положения Ризы Господней, что на Донской улице. Рассказала, понятно, почти шёпотом. А откуда ей было о том известно, наш герой уже и не помнил – да не так уж это и важно – главное, что теперь он знал!

Знал и о подвиге своего деда. Благочестивый крестьянин с редким именем Елисей, два его младших брата и несколько других мужиков и парней пытались защитить от палачей свой храм в селе. Дед был расстрелян на месте – в «назидание» всем остальным – однако никто из защитников не отрёкся, не струсил, не убежал. Тогда всех их арестовали и расстреляли в ту же ночь. Храм разрушили – но благодаря подвигу этих истинно русских мужиков удалось спасти несколько икон, которые бабушка Параскева долгие годы тайно сохраняла в своём доме, а потом передала в восстановленный через много лет Храм в честь Казанской иконы Богоматери…

Со своим вторым мужем – Даниилом познакомилась бабушка в любимом храме своём на Донской улице. Водитель скорой помощи, вдовец, благочестивый человек, он сразу заслужил уважение её уже выросших детей. И с его детьми она подружилась.

А родившиеся потом внуки называли его дедушкой – а внуки Даниила стали звать Параскеву бабушкой. Но о безвременно ушедших тоже никогда не забывали – и об убиенном за веру Елисее тоже, конечно, знала вся семья.

А наш герой, наверное, пошёл по стопам дедушки Даниила, желая помогать попавшим в беду людям… Бабушка пережила своего мужа всего лишь на два месяца…

А ещё рассказала бабушка своему старшему внуку о последнем взорванном Храме Преображения Господня на Преображенской площади. Что тогда мог понять двенадцатилетний пионер? Наверное, только одно, что нельзя уничтожать красоту.

Глава Вторая Спасающее благочестие.

В тот вечер Серафим Тихонович в храме был один – супруга его Елизавета Григорьевна работала фельдшером – и в тот день была на дежурстве в Первой Градской Больнице, – иначе к любимой Матушке Евфросинии они пришли бы месте…

В Первой Градской Больнице супруги и познакомились много лет назад, когда Серафим Тихонович привёз покалеченного в аварии пожилого мужчину. И тогда наш герой впервые увидел удивительно светлую молодую женщину, которую хотелось назвать забытым словом «сестра милосердия» – «милосердная сестра», как пелось в старинных солдатских песнях. Было видно, как неподдельно переживает она за того, кто попал в беду; как искренне старается облегчить страдания другого – не только умелыми действиями, но и добрым словом. Эта удивительная женщина со столь редким в двадцатом веке истинно славянским обликом как будто пришла из древнего Новгорода или Пскова или сошла со страниц древнерусской литературы, или с картин Константина Алексеевича Васильева, о котором ни наш герой, ни его будущая жена в те годы, конечно, ещё не знали. Серафиму Тихоновичу вдруг показалось, что этот образ он видел во сне. А ещё вдруг со всей ясностью осознал, что Господь незадолго до этой встречи уберег его от очень страшного, непоправимого – но об этом несколько позже…

Итак, вскоре водитель скорой помощи и сестра милосердия сочетались законным браком – и Серафим Тихонович удочерил её двухлетнюю дочку, удивительно похожую на мать. Удочерил! Да он, кажется, давно и забыл о том, что их Соня, Сонечка, София не родная по крови. А вообще, разве это самое главное?! Разве могут любовь, привязанность, родство душ «измеряться» генетической наследственностью?! А какими «критериями» в таком случае определять «ближних» и «дальних»?! Священное Писание говорит о том однозначно. А потому мужчина, который не способен принять чадо любимой женщины и относиться как к своему; для которого «верховным божеством» стала своя, часто весьма сомнительная «порода», мало чего стоит и на нашей грешной земле – и уж любить он, точно, никого не способен…