Джордж Вандеман - Истина или пропоганда

Однако, наблюдая в течение столетий, как падший ангел повсюду сеет войны и разрушения, оставляя после себя боль, страдания и смерть, многие кое-что начали понимать. А когда они увидели сатану, распинающего своего Создателя на позорном кресте, ни у кого во всей Вселенной не осталось к нему ни капли сочувствия, за исключением немногих на этой планете.

Иисус пришел почтить Закон Своего Отца, пусть даже ценой собственной Крови. Закон Божий был ключевым предметом спора с самого начала противостояния между Христом и сатаной. Этот вопрос разделил небеса, он же был поставлен и в Едеме. Первое посещение сатаной нашей планеты ознаменовалось бесстыдным и наглым подстрекательством к неподчинению Господу.

В финальном кризисе, который уже не за горами, главным предметом борьбы по-прежнему останется Закон Божий и его авторитет. В книге Откровение сказано, что в эти последние дни разъяренный сатана будет сражаться с теми, кто соблюдает заповеди Господа. «И рассвирепел дракон на жену,, [церковь], и пошел, чтобы вступить в брань с прочими от семени ее, сохраняющими заповеди Божий и имеющими свидетельство Иисуса» (Откр. 12:17).

Почему Иисус должен был умереть, чтобы спасти человечество? А не было ли другого пути? Нет. Закон Божий был нарушен, и расплатой за это могла быть только смерть. Кто-то должен был умереть.

Мой друг Лу Уолтон, юрист, очень удачно выразил эту мысль:

«Творец стоял перед неразрешимой дилеммой: с одной стороны — любовь к человеку, с другой — любовь к истине.

Все мироздание зависело от Закона, который Он Сам написал, благодаря которому все — от небесных сфер до элементарных частиц — пребывало в упорядоченном движении. Закон был совершенен, — а разве можно вносить поправки в совершенство? Если бы Он попробовал приспособить Божественный закон хотя бы к одной, самой незначительной человеческой претензии, Ему пришлось бы признать, что совершенство допускает изменения, — и Он последовал бы за Люцифером прямо в долину смерти, где кроме собственных изменчивых желаний не существует никаких абсолютов».

Разве нельзя было хотя бы раз отложить Закон в сторону, пренебречь им? Нет. Закон — это основа Божественного управления. Шутить с Божественным законом — значит способствовать воцарению хаоса. Не будь Закона, вся Вселенная погибла бы.

Разве нельзя было совсем немного изменить Закон — чтобы спасти Иисуса? Нет. Закон — это совершенная копия совершенного характера Божьего. Он не может изменить Свой Закон, не меняя Своего характера. Это Бог Любви, и Его Закон — закон любви, который определяет, как должна действовать любовь.

Несмотря на неслыханную жестокость испытания, через которое Он лично должен был пройти, несмотря на страшную цену и тот факт, что Иисус действительно погиб на кресте Голгофы, — это сильнейшее, неоспоримое доказательство того, что Закон не подлежит изменению. Даже ради спасения Сына Божьего. Если в Закон можно вносить изменения и поправки, если его можно оставлять без внимания, обходить или даже совсем отбрасывать, то в смерти Иисуса не было необходимости, а Голгофа стала бы всего лишь бессмысленной драмой!

Иисус пришел, чтобы доказать возможность соблюдения Закона Божьего человеком. Сатана утверждал нечто противоположное. Разве падение Адама не доказательство тому? Но Иисус принял человеческую природу не в силе Адама и не в идеальной обстановке Едема. Он принял человеческую природу, ослабленную тысячелетиями неповиновения. Тридцать три года Он прожил так, как должен жить каждый из нас, ни разу не использовав Свои сверхъестественные возможности, — и ни разу не согрешил, несмотря на все козни, которые строил сатана, лишь бы заставить Его совершить ложный шаг!

Иисус умер, чтобы навечно обеспечить безопасность Вселенной. Мятеж не должен больше повториться. И пророк говорит, что этого никогда не будет. «Бедствие уже не повторится» (Наум 1:9).

Благодарение Богу, ужасная демонстрация смертоносной природы греха никогда больше не повторится! Почему? Неужели Господь лишит нас свободы выбора и в конце концов превратит в роботов только лишь ради того, чтобы мы больше не согрешили? Нет. Мы теперь слишком хорошо знаем, что такое грех, — благодаря Голгофе. И никогда больше не захотим соприкасаться с ним!

Иисус умер, чтобы защитить всю Вселенную. Жертва на Голгофе была принесена не только за нас, но и за другие миры. Непавшие миры застрахованы от мятежа на бесконечные времена. Небу не грозит опасность. Не благодаря Закону, не из страха, а вследствие того события, которое произошло в тот день на кресте близ Иерусалима и за которым все миры следили, затаив дыхание от ужаса!

Уже наступил поздний вечер, но маленький мальчик — совсем ребенок — никак не мог угомониться. Ему хотелось играть. Он забрался в спальню родителей и открыл тумбочку. Там лежал блестящий черный пистолет. Он был очень похож на его собственный игрушечный пистолетик.

Мальчуган вошел с пистолетом в гостиную, направил дуло на отца и сказал: «Бах-бах! Папа, ты убит!:» И отец упал. Затем прицелился в мать и сказал: «Бах-бах! Мама, ты убита!» И мать упала. Точь-в-точь как в их обычных играх.

Но родители не вставали, и мальчик не знал, что делать. Должно быть, что-то не так. Он забросил пистолет подальше, как только мог, и упал на колени перед телом отца. «Встань, папа! Встань! Я больше не хочу играть!»

О, мои друзья! Вы видите, что сделал грех со Спасителем? Вы видите, что сделал грех с этим некогда прекрасным миром? Вы видите, что он причиняет тем, кого вы любите? Вы видите, что он делает лично с вами?

Что же нам остается, как ни отбросить грех подальше и упасть на колени перед Спасителем? Что нам остается, как ни дать волю слезам и сказать Ему, что мы не хотим больше играть с грехом?

Именно этого Он ждал — ждал все эти годы! И именно этого ждали вы. Не так ли?

Египетский фараон Рамсес II считал, что битва при Кадеше была всего лишь небольшой стычкой, из которой он, разумеется, вышел победителем. Но это привычная пустая фараонская похвальба. Битва при Кадеше была вовсе не стычкой, а одним из наиболее значительных сражений в истории, и Рамсес не только не победил, но еле-еле унес оттуда ноги.

На массивных колоннах и стенах величественного дворца в Карнаке Рамсес снова и снова описывает свои столкновения с царем хеттов. Постоянно вспоминают страну хеттов и ассирийцы. Но историки не догадывались о правде. Считалось, что хетты были каким-то малочисленным племенем, и никто не задавался вопросом, как могло это незначительное племя сражаться с двумя крупнейшими государствами, причем на протяжении столь длительного периода. И выяснилось, что хетты были отнюдь не племенем, а третьей по масштабам империей той эпохи и их царство простиралось от Черного моря до Дамаска.