Петр Малков - Сретение Господне. Антология святоотеческих проповедей

Святоотеческие проповеди на Сретение весьма разнообразны по содержанию. Каждый из святых авторов не просто излагает общий церковный взгляд на событие Сретения, говорит не только о богословском и нравственном смысле праздника, но также ясно и открыто свидетельствует о своем собственном, глубоко личном опыте Сретения Бога. Ведь всякий духовный опыт христианской святости, стяжаемой благодаря жизни в Церкви и исполнению Христовых заповедей, всегда неповторим и уникален; для каждого сподобившегося в земной жизни встречи с Богом, Сретение Господа – особый и неповторимый, живой и личный путь ко спасению, к духовному единству с Создателем, к союзу творческой и взаимной любви с Тем Господом, Который открывается именно ему и именно так. Как раз эта истина и оказалась ярко отражена в святоотеческих проповедях на Сретение: ведь их авторы ясно свидетельствуют не только о том евангельском Сретении, но также и об их личном Сретении Бога.

Такое Сретение Господа и соединение с Ним должно осуществляться в спасаемых раз и навсегда – не оставляя возможности для нового расставания с Богом. Ведь благодаря Сретению христианином на земле Небесного Царя в его жизни уже не остается места для одиночества. Отныне он неотступно пребывает в полноте единства и общения с Тем, Кто выступил ради него из Своей таинственной сокрытости и осиял его нетварным благодатным светом. Этой своей личной радостью Богопричастности, преисполненной сиянием Небесного света, как плодами совершившегося в них Сретения Бога, и спешат поделиться в проповедях на праздник Сретения святые отцы, которые как бы обращаются к верным: «Мы встретили Его на тернистых путях христианского подвига, на сокровенных стезях внутреннего молитвенного делания, в святынях церковных таинств, в трудническом исполнении евангельских заповедей, в непрестанном поиске и в неугасающей жажде благодатного соединения с Господом. Он пришел и открылся нам, некогда Принятый на руки праведного Симеона, а ныне Сам Подъявший нас на Богочеловеческие руки и Носящий нас Своим спасительным Помыслом. Он отпустил нас с миром (ср. Лк. 2: 29) из плена нашей прежней греховной ветхости и так даровал новый мир – Свой мир, как и Сам изрек: Мир оставляю вам, мир Мой даю вам (Ин. 14: 27). И скажем больше: Христос даровал нам тот подлинный, совершенный и благой Мир, Который есть Он Сам, по слову апостола, истинно провозгласившего, что Он есть Мир наш (ср. Еф. 2: 14). Ныне наши очи увидели спасение (ср. Лк. 2: 30), происшедшее от Того, Кто Сам есть наше Спасение, показанное нам Тем, Кто Сам есть дарующее лицезрение Небесных тайн духовное Око. Он осветил наш земной путь Своим горним светом, ибо Он есть Свет (Ин. 8: 12) и Сияние Отчей Славы (ср. Евр. 1: 3). Он – наш Владыка и ныне властвует внутри нас, совершая в человеческой сердечной глубине дело духовного исцеления и благодатного обожения. Встретьте же и обретите Христа, подобно нам, и вы! Вкусите Его своими устами от Евхаристической чаши, напитайтесь Им, изменитесь Им, преобразитесь Им, освятитесь Им, живущим и действующим в вас. Приимите Господа на руки в новом Сретении; крепко сожмите в объятиях Господа и ни на миг не отпускайте Его, Себя нам даровавшего; но также и сами смиренно возлягте на Его Богочеловеческих руках, предайтесь с сыновней любовью в объятия Христовы и так сделайтесь – по дару усыновления – Его духовными младенцами. Пусть наше Сретение Бога станет и вашим Сретением. Пусть наше соединение с Ним совершится и в каждом из вас. Пусть полнота Божественной жизни наполнит всех».

Евангельское событие Сретения Господня, теснейшим образом связанное с событием Рождества Христова, является предельным выражением и зримым откровением человеческому роду истины о Боговоплощении – учения о том, что Сын Божий, совершенный Бог стал – ради нас и нашего спасения – совершенным Человеком. В этом смысле Сретение есть как бы духовная «кода», венец и исполнение Рождества Христова. Мы помним: в день Рождества о событии Вочеловечения Бога Слова узнали лишь немногие – пришедшие поклониться Христу к яслям Богомладенца пастухи. А вот на сороковой день по Рождестве Сын Божий был уже открыто принесен Богоматерью и Иосифом в Иерусалимский храм, принят на руки праведным Симеоном и гласно проповедан им перед лицом верующих как истинный Господь, как Освободитель человеческого рода от духовной тьмы богооставленности и как Дарователь спасаемым небесного света Богопричастности. И Анна пророчица в день Сретения также ясно и громко исповедала перед всеми ожидавшими избавления в Иерусалиме (ср. Лк. 2: 38) Богомладенца Иисуса как Христа-Мессию. Именно поэтому преподобный Исихий Иерусалимский в «Слове первом на Сретение Господа нашего Иисуса Христа» провозглашает: «Праздник сей… возглавляет все Таинство Христова Воплощения, он изображает все явление Единородного Сына. В нем Христос был поднят [на руки] как Младенец и был исповедан как Бог; Творец нашего естества был принесен в объятиях, словно сидящий на Престоле…»

Святые отцы – авторы гомилий на Сретение не перестают дивиться чуду Боговоплощения – величайшему из всех когда-либо совершившихся на земле чудес. Как Бог стал Человеком? Как Он, Который вечен, всесилен и бессмертен, подчинился законам времени, воспринял младенческое бессилие и испытал людскую смерть? Преподобный Исихий в «Слове втором на Сретение Господа нашего Иисуса Христа» поражается тому, что в Своем Воплощении Сын Божий «ради нас смирился до того, что стал Младенцем…». В связи с этими недоуменными вопросами автор византийского «Слова на Сретение Господа Бога и Спаса нашего Иисуса Христа», приписываемого святителю Афанасию Великому, также дивясь парадоксу Вочеловечения Бога, даже обращается к новозаветному рассказчику о Сретении – евангелисту Луке со словами: «Ты являешь всем пределам [вселенной] Сына Божия, изволившего родиться от Девы, и выводишь перед нами на середину Его родителей по плоти. Но может ли у Бога быть на земле родитель? Может ли Бог иметь родителя? И [возможно ли, чтобы] Бог был носим родителями [как Младенец]? Что за [удивительное] дело? Что за Таинство? Родители принесли Младенца (Лк. 2: 27). Однако каким образом? Как они могли нести Его – Бога – в объятиях? Того, [перед Которым] херувимы трепещут, серафимы отворачиваются, ангелы страшатся, архангелы скрываются и все небесные силы в страхе закрывают лица. А ты говоришь о носивших Его [на руках], с Ним пришедших и принесших [Бога]. Что же это за непостижимое [таинство] – Родители принесли Младенца …?» И затем автор гомилии приводит ответ евангелиста: «Верно, но взгляни не только на само чудо, но и на цель совершающегося в отношении Домостроительства [спасения]. Ведь Он – не только Бог, но как сказано, делается Младенцем, и становится видимым на Материнских руках, и облекается в земную природу, вернее же говоря, делается, кроме греха, истинным Человеком. Как и каким образом? – не смею и молвить: это неизреченно и до конца неизъяснимо. И не только для меня, но и для Самой [Его] Родившей».