Александр Басалыгин - Время Глухаря

Но, все не вечно. Друзья его, посмеявшись над ним, быстро придумали, как затуманить пацану голову.

– Ну не будь ботаником, Глухарь, а то лохом станешь. – Этого оказалось достаточно для вполне толкового парня. А потом… понеслось.

***

Зюзя – пацан лет четырнадцати из соседнего двора, собрал своих « разбойничков ». В компании были в основном второклашки и чуть постарше. Поэтому Зюзю побаивались. Поговаривали, что старший брат Зюзи сидит на «малолетке» и скоро перейдет на взрослую зону. В один из вечеров, когда они все собрались в подвале дома, почему-то часто незакрытого, а может и совсем не имевшего замков, Зюзя объявил:

– Ну что, моя гоп-компания, проверим, все ли из вас достойны носить имя «пацана»? Сегодня идем на дело.

И дело было. Гурьбой избили у ближайшего кинотеатра двух пацанов. Отобрали деньги и убежали опять в свой подвал. Испытание прошли все.

А время шло….

В четырнадцать лет он был уже совсем крутой. Дерзил матери, мог не приходить домой ночевать. И где он скитался, где проводил время, никто не знал.

– Совсем от рук отбился, имей совесть, – кричала на него изможденная мать.

Но пацан не видел ее слез . Ему было не до нее. В их компании появились девчонки. С ними было веселей. Первый поцелуй он не помнил, но девчонку, первую у него, он помнил… Ей исполнилось уже пятнадцать и она была… Жизнь продолжала катиться под откос. А время то ли бежало, то ли летело.

Минуло немного времени, как « разбойнички » под командой «Зюзи», превратились в нечто потрясающее. Кто-то из пацанов ушел из компании по собственной воле или настоянию родителей. Кто-то вообще с семьей уехали из города. Но «Зюзя», и несколько его подопечных с несколькими новичками остались. Молодые «оторвы» не переставали удивлять и пугать жителей района своими подвигами.

В ту ночь, с которой началось взросление Вовки, силы правопорядка были осведомлены, что сегодня ночью ожидается, что-то нехорошее. Ибо, сигнал о предстоящем совершении « чего-то» был ,а что должно произойти ,никто не знал .В дежурной части полиции на столе у капитана полиции Волошина лежал донос.

–Хотел бы я знать , что они замышляют, -Волошин обратился к сидящему у окна лейтенанту, -есть лишь донесение о том, что они что-то замышляют, якобы что-то, должно произойти нехорошее. За то время, когда поступил сигнал от сердобольных соседей «дежурки» ,узнавших , что пацаны что-то замышляют, капитан изнывал от отчаяния. Только что был звонок «сверху».

–Капитан, да успокойся ты; -лейтенант положил бумагу на стол; – ерунда все это.

– Держать на контроле! – слыхал, что шеф сказал

–Да ты послушай, капитан, они же еще пацаны двенадцати – четырнадцати лет. Это Зюзе уже скоро восемнадцать. А кипеш подняли , будто банда матерых уголовников на дело идет. По квартирам пройтись, чтобы дома все сидели, у них же родители есть. Им объяснить. Что мы перед малолетками пасуем.

Капитан присел, закурил

–Хрен его знает, эти анонимы уже достали. Фамилий своих не говорят, боятся. А мы здесь должны верить им и не спать, быть начеку.

–Пацаны что-то замышляют, кто этот Зюзя? Я слышал брата его старшего убили на зоне, года не прошло как с малолетки на взрослую перешел. Сейчас младший Зюзин вокруг себя малолеток организовал. «Авторитет», мать его за ногу. -Капитан глубоко затянулся, поперхнулся дымом и долго откашливался. – Послал я уже к некоторым из них, я их всех знаю, что- ли? Только тех, что на учете стоят .

Когда Вовка приоткрыл заплывшие глаза, он почти ничего не видел. Затем память его и зрение постепенно начали проясняться. Голова трещала, тело болело. Потолок медленно кружился то слева-направо, то справа –налево. Тошнота подступала к горлу и выворачивала наизнанку. Приподнявшись он огляделся и осторожно встав, покачнувшись, еле доплелся до двери и приоткрыл ее. Где он? Вовка обвел глазами незнакомое помещение.

Офигеть -где все…Это же подвал, где пацаны? Ничего не понимая он молча осматривался. Где-то в углу, у дальней стены увидав подобие кушетки, с кучей тряпья, направился к ней. Вдруг обнаружив, что он совершенно без одежды, огляделся, и найдя штаны одел их на голую задницу. Затем, обратив внимание на что-то светлое, шагнул к кушетке и увидел на ней совершенно голую девчонку.

Это была девочка из их школы. И, как он знал, ее родители были весьма уважаемые люди в городе. Глаза ее были открыты и смотрели куда-то в потолок, но никак не реагировали на Вовку. Он наклонился к ней и толкнул ее.

–Эй, Алена – Япона, оденься, че разлеглась? Где мы?

Девочка молча смотрела в потолок и не реагировала на Вовкин возглас.

–Блин, – он испуганно отшатнулся от нее наконец поняв, что она мертва.

Мгновенно вспомнилась прошедшая ночь.

Ведь именно он, Вовка Глухарев, предложил ей по настоянию Зюзи, пойти с ним сюда. Красиво расписывая ей, какие ребята и девчонки здесь, как классно играют и поют песни под гитару. Именно он, обманом завлек ее сюда. А здесь, их уже встречала их « гоп – компания».

-Козел Зюзя, опять вляпался. На кой я связался с тобой? Еще с этой Аленой-Японой…

В голове Вовки проносились мысли одна страшнее другой. Все следы алкоголя исчезли сразу, как он увидел сотворенное ими вчера. Но где все? Где остальные, где Зюзя? Почему он один и… она?

–Они что, хотят повесить все на меня? – Вовка испугался. Его трясло и лихорадило. Он искал выход. Нужно было уходить, и немедленно.

Он вновь взглянул на девчонку и вдруг, по новому увидел ее глаза. Страх, ужас и смятение. И он осознал наконец, взгляд этот останется с ним навсегда.

Капитан Волошин с группой полицейских, под его руководством осматривали место преступления. Два санитара судмедслужбы выносили из подвала училища труп изнасилованной девочки.

–Скоты! НЕ люди-скоты -негодовал лейтенант.

–Товарищ капитан,– что говорят эксперты? Кто ее? Неужели Зюзя и его отморозки?

–Пока не знаю , лейтенант, – но если они…-Всех на малолетку, а Зюзю…А Зюзю на- пожизненное.

Для Вовки- все «прокатило».

Тянулись дни, недели, месяцы, но его никто не беспокоил. Первое время он был подавлен и напуган, но время… Ох уж это время, постепенно затуманивало то, что произошло и он был рад, что успел улизнуть и все обошлось.

Как потом Вовка узнал, Зюзя взял все на себя, для « авторитета». К нему даже не приходила полиция. Было ясно, что – прокатило. Мать не узнала. Но осадок в душе у Вовки остался, хотя сожаления о случившемся не было. Дочка буржуев все таки. Только глаза Алены наполненные ужасом.

Осталось сожаление об упущенном . Был ли у него контакт с девчонкой или он уснул пьяный еще до «этого»? Очерствевшее сердце не искало покаяния. Оно даже не знало, и не догадывалось об этом.

Капитан Волошин по службе, ни разу не слышал о причастности Глухарева к этому убийству и изнасилованию.