митрополит Антоний Сурожский - О встрече

Множество прекрасных отзывов и безусловное уважение, с которым относятся к слову митрополита Антония православные люди, побудили нас возобновить издание этого сборника бесед.

© Митрополит Антоний Сурожский, 1994

© Издательство «Сатисъ», оригинал-макет, оформление, 2002

Книга представляет собой сборник бесед и интервью, опубликованных большей частью в периодике последних лет. Однако многие из этих изданий малотиражны («Церковь и время», «Литератор») или практически недоступны читателю в России («Вестник Русского Западно-Европейского Патриаршего экзархата»). При таком составе сборника неизбежны некоторые повторы: есть темы, к которым Владыка Антоний обращается часто; мы намеренно предпочли однако дать тексты без сокращений, в их первоначальном виде.

Несколько слов о «жанре» публикуемых текстов. Владыка никогда не пишет, не готовит свои выступления заранее. Такой подготовкой является вся его жизнь, целиком направленная к единственной цели: нести людям Евангелие Христово. Все вопросы и жизненные ситуации сегодняшнего дня вплетаются в евангельскую канву и возвращаются к слушателям живым словом, убедительным именно цельностью слова и жизни. Тексты печатаются с минимальной редакторской правкой ради того, что бы сохранить это звучание живого слова, обращенного не к безличной аудитории, а к каждому отдельному человеку.

Книга открывается пространным автобиографическим рассказом о ранних годах жизни Владыки. Для тех читателей, у которых эта книга – первая встреча с митрополитом Антонием, дополняем его краткой справкой о внешних вехах его жизни.

Митрополит Антоний Сурожский (в миру – Андрей Борисович Блум) родился в 1914 г. в семье сотрудника русской дипломатической службы (мать – сестра композитора А. Н. Скрябина). Раннее детство Владыка провел в Персии, где его отец был российским консулом. В 1920 году семья с трудом добралась до Европы и после нескольких лет скитаний осела в Париже. Будущий митрополит окончил здесь среднюю школу, затем биологический и медицинский факультеты университета. В 1939 г., перед уходом на фронт хирургом французской армии, тайно принес монашеские обеты, в 1943 году был пострижен в мантию с именем Антония. В годы немецкой оккупации – врач в антифашистском движении Сопротивления. После войны продолжал медицинскую практику до 1948 года, когда был призван к священству, рукоположен и направлен на пастырское служение в Англию. Епископ с 1957 г., а в 1966 г. возведен в сан митрополита и утвержден в должности Патриаршего Экзарха в Западной Европе (обязанности которого исполнял уже с 1963 г.)., Освобожден от должности по собственному прошению в 1974 г.; с тех пор полностью посвятил себя пастырскому окормлению все увеличивающейся паствы своей епархии и всех, кто обращается к нему за советом и помощью. Его книги о молитве, о духовной жизни, вышедшие на английском переведены на многие языки мира. Митрополит Антоний – почетный доктор богословия Абердинского университета, этого звания он был удостоин «за проповедь слова Божия и обновление духовной жизни в стране», а Московской Духовной Академии – за совокупность научно-богословских, пастырских и проповеднических трудов.

Расскажите, пожалуйста, о Вашем детстве…

У меня очень мало воспоминаний детства; у меня почему-то не задерживаются воспоминания. Отчасти потому, что очень многое наслоилось одно на другое, как на иконах: за пятым слоем не всегда разберешь первый; а отчасти потому, что я очень рано научился – или меня научили – что, в общем, твоя жизнь не представляет никакого интереса; интерес представляет то, для чего ты живешь. И поэтому я никогда не старался запоминать ни события, ни их последовательность – раз это никакого отношения ни к чему не имеет! Прав я или не прав – это дело другое, но так меня прошколили очень рано. И поэтому у меня очень много пробелов.

Родился я случайно в Лозанне, в Швейцарии [1] Автобиографический рассказ Владыки Антония был записан в 1973 году. Первая публикация – журнал «Новый мир». 1991. № 1. ; мой дед по материнской линии, Скрябин, был русским консулом на Востоке, в тогдашней Оттоманской империи, сначала в Турции, в Анатолии, а затем в той части, которая теперь Греция. Мой отец встретился с этой семьей, потому что тоже шел по дипломатической линии, был в Эрзеруме секретарем у моего будущего деда, познакомился там с моей матерью, и в свое время они поженились. Дед мой тогда уже вышел в отставку и проводил время— 1912–1913 годы— в Лозанне; отец же в этот период был назначен искусственно консулом в Коломбо: это было назначение, но туда никто не ездил, потому что там ничего не происходило, и человека употребляли на что-нибудь полезное – но он числился. И вот, чтобы отдохнуть от своих коломбских трудов, они с моей матерью поехали в Швейцарию к ее отцу и моей бабушке.

Бабушка моя, мать моей матери, родилась в Италии, в Триесте; но Триеста в то время входила в Австро-Венгерскую империю; про ее отца я знал только, что его звали Илья, потому что бабушка была Ильинична; они были итальянцы… Мать моей бабушки позже стала православной с именем Ксения; когда бабушка вышла замуж, ее мать уже была вдова и уехала с ними в Россию.

Было их три сестры; старшая (впоследствии она была замужем за австрийцем) была умная, живая, энергичная и до поздней старости осталась такой же; и жертвенная была до конца. Она болела диабетом, напоследок у нее случилась гангрена; хотели оперировать (ей тогда было лет под восемьдесят), она сказала «нет»: ей всё равно умирать, операция будет стоить денег, а эти деньги она может оставить сестре, – так она и умерла. Так это мужественно и красиво. Младшая сестра была замужем за хорватом и крайне несчастна.

Мой дед Скрябин был в Триесте русским консулом и познакомился с этой семьей, и решил жениться на бабушке, к большому негодованию ее семьи, потому что замуж следовало сначала выдавать, конечно, старшую сестру – а бабушка была средняя. И вот семнадцати лет она вышла замуж. Она была, наверное, удивительно чистосердечной и наивной, потому что и в девяносто пять лет она была удивительно наивна и чистосердечна. Она, например, не могла себе представить, чтобы ей соврали; вы могли ей рассказать самую невозможную вещь – она на вас смотрела такими детскими, теплыми, доверчивыми глазами и говорила: «Это правда?..»