Алексей Осипов - Что такое Православие?

Христианство рассматривает греховные страсти как зло и корень всех бед, губящих человека и духовно, и нравственно, и физически. Язычество же, напротив, весь смысл его жизни видит в удовлетворении страстей.

Булгаков С.Н. Два града. Т. 1–2. Исследования о природе общественных идеалов. М., 1911.

Буткевич Т., проф. Зло, его сущность и происхождение. Харьков, 1897.

Вениамин (Федченков), митр. О вере, неверии и сомнении. СПб., 1992.

Глаголев С. Идеалы человечества на рубеже двух столетий. М., 1901.

Радхакришнан. Индийская философия. В 2 т. М., 1956–1957.

Религиозно-философская библиотека. Изд. М.А. Новоселова. Вышний Волочек; Москва. Вып. ХХ-XXI. О цели и смысле жизни, 1909.

Розанов Н.П. О «новом религиозном сознании» (Мережковский и Бердяев). М., 1908.

Свенцицкий Валентин, прот. Диалоги. М., 1993.

Серафим (Роуз), иером. Душа после смерти. М., 1991; Православие и религия будущего. М., 1996; Человек против Бога. М., 1995.

Сергий (Страгородский), архиеп. Вечная жизнь как вечное благо. М., 1906.

Скрынченко Д.В. Ценность жизни по современно-философскому и христианскому учению. СПб., 1908.

Смысл жизни (Антология). (Включены полные тексты книг В.В. Розанова, В.И. Несмелова, Е.Н. Трубецкого, А.И. Введенского, М.М. Тареева, С.Л. Франка). Общая редакция и составление Н.К. Гаврюшина. М., 1994.

Соловьев В.С. Оправдание добра. Собрание сочинений. Т.VII. СПб.: Изд. «Общественная польза».

Франкл В. Человек в поисках смысла. М., 1990.

Христианство и индуизм (сборник статей Б. Выщеславцева, В. Зеньковского, И. Концевича, Н. Лосского, С. Франка). М., 1992.

Экземплярский В., проф. Христианское юродство и христианская сила. К вопросу о смысле жизни. // Христианская мысль. 1916. № 3.

Языческое, или мiрское, понятие духовности исчерпывается общепринятой нравственностью, интеллектуальным и эстетическим развитием, образованностью – культурой в целом. Под нравственностью при этом понимается соответствие поведения человека принятым нормам, законам, традициям данного общества. Такое понимание духовности и нравственности, исключающее из жизни идею Бога, веру в бессмертие личности, понятие греха и будущей ответственности за него открывает широкий простор для развития в человеке тайных и явных страстей и пороков, прежде всего гордости, тщеславия, зависти, алчности, сладострастия и проч., которые в конечном счете изнутри разрушают сознание человека. Язычество – это культ страстей душевных и телесных.

Христианство под духовностью понимает такое состояние верующего, которое происходит в его приобщении Духу Божию и характеризуется особым миром души, любовью и благожелательством ко всем людям, терпением и великодушным перенесением их недостатков, милосердием к ним, радостью, воздержанием в своих потребностях. Всё это в христианине является, если он живет по заповедям Евангелия в покаянии и молитве. Ибо только по мере познания им своей греховности и приобретения смирения он становится духовным.

Святой ИСААК СИРИН так писал о состоянии духовного человека: «Возгорение сердца человека о всем творении, о человеках, о птицах, о животных, о демонах и о всякой твари… и не может оно вынести или слышать, или видеть какого-либо вреда или малой печали, претерпеваемых тварью. А посему и о бессловесных, и о врагах истины, и о делающих ему вред ежечасно со слезами приносит молитву… с великою жалостью, какая без меры возбуждается в сердце его до уподобления в сем Богу… Достигших же совершенства признак таков: если десятикратно в день преданы будут на сожжение за любовь к людям, не удовлетворятся сим» [40] Исаак Сирин, прп . Слова подвижнические. Слово 48. СТСЛ, 2008. С. 253, 254–255. .

Христианская нравственность основывается на духовных законах и евангельских заповедях, которые по своей чистоте и охвату всех сторон жизни человека оказываются неизмеримо глубже, совершеннее т. н. общечеловеческой, мiрской (языческой) морали. Такая христианская нравственность невозможна без сознательной борьбы со страстями, с эгоизмом. Она приводит человека к познанию себя – познанию поврежденности человеческой природы и неспособности исцелить ее одними своими силами без помощи Божьей. Такая нравственность, порождая смирение, становится твердым основанием приобретения верующим Духа Святого.

Христианство и язычество – два несводимых друг к другу мира. Христианство видит цель жизни в исцелении человека от страстей, приобщении к Богу, в святости, язычество – в сиюминутных наслаждениях, культе страстей – в этом источнике всех бед человеческих.

Языческие (или народные) религии возникли как реакция человеческого сознания на чувство Бога, знание Которого оказалось утерянным в результате нравственной деградации и возникшего мифологического творчества. Мифы складывались постепенно, они вне хронологии, поскольку сам миф – это только способ выражения определенной идеи, а не описание чего-то реально происходившего в жизни.

Христианство же появилось сразу, неожиданно. Не было никаких религиозных, философских, исторических предпосылок к появлению христианских истин. Оно не имело никакого подготовительного этапа в истории своего возникновения. Христианство говорит: Бог явился во плоти (1 Тим. 3: 16). При этом христианские источники точно указывают время и место жизни и деятельности Христа. Жизнь Его проходит в контексте известных в истории лиц и событий (Мф. 2: 1; Лк. 3: 1). Апостолы неоднократно заявляют, что они являются свидетелями жизни Христа и Его деяний (Ин. 15: 27; Деян. 1: 8, 21–22; 10: 39–42 и др.). Мы не можем не говорить того, что видели и слышали (Деян. 4: 20), – говорит апостол Петр. При этом он подчеркивает отличие проповедуемого им Бога от языческих мифов: Мы возвестили вам силу и пришествие Господа нашего Иисуса Христа, не хитросплетенным басням последуя, но бывши очевидцами Его величия (2 Петр. 1: 16).

В языческих религиях около каждого бога всегда встречаем богиню-жену. Так, Таммуза любит богиня Иштар. У Осириса имеется жена-сестра Изида. Адонис связан с Астартой, Аттис – с «Великой матерью» Кибелой. Это вполне соответствовало натуралистическому характеру языческих верований, где производящий принцип (бог) требует дополняющего его рождающего начала – женского (богиню).

Между тем в религиях монотеистических – древнееврейской, христианстве, исламе – нельзя найти ни малейшего следа того, чтобы рядом с Богом Откровения стояла какая-нибудь богиня. Еврейский язык совсем не знал слова «богиня».