Ольга Рожнёва - Святитель Иоанн Шанхайский

Рекомендовано к публикации Издательским советом Русской Православной Церкви

ИС Р15-512-0593

Серия «Люди Божии»

© Сретенский монастырь, 2015

Святитель Иоанн Шанхайский говорил о святых: «Святость есть не просто праведность, за которую праведники удостаиваются блаженства в Царствии Божием, но такая высота праведности, что люди настолько наполняются благодати Божией, что она от них течет и на тех, кто с ними общается. Велико их блаженство, происходящее от лицезрения славы Божией».

Говорил о святых также: «Будучи преисполнены и любви к людям, происходящей от любви к Богу, они отзывчивы на людские нужды и на их моления и являются ходатаями и предстателями за них пред Богом».

Эти слова в полной мере относятся и к нему самому.

Святитель еще наставлял: «Быть сосудами воли Божией – великая честь, но и великая ответственность, ибо кому много дано, с того много и спросится».

Наставлял также: «Господь попускает нам страдать, чтобы мы восчувствовали нашу слабость и стремились более усердно к Источнику всякого блага, нашему Творцу, дающему каждому то, что ему полезно».

Объяснял: «Когда мы погружены в грехи, а ум наш занят житейскими только заботами, мы не замечаем состояния своей души… Но вот луч света Божия проникает в нашу душу. Сколько мы увидим тогда грязи внутри самих себя!.. Если мы осознаем тогда свое духовное ничтожество, свою греховность, от души пожелаем своего исправления, – близки мы к спасению».

Святитель говорил еще: «Все мы грешим, все мы нарушаем Христовы заповеди и законы Святой Церкви, но одни сознают себя грешными в том, что они их нарушают, и каются в своих прегрешениях, а другие, вместо того, отрицают сами законы и не хотят им покоряться, говорят, что законы эти устарели, законы уже не нужны, мы-де сами умней, чем те, которые дали законы церковные, которые Сам Господь дал через апостолов и Своих святителей. Вот перед вами два пути – путь благоразумного разбойника и путь того, который тяготою хуления сошел во ад».

Будущий святитель Иоанн (Максимович) родился 4/17 июня 1896 года в селе Адамовка Харьковской губернии, на юге Российской империи. Младенец был крещен с именем Михаил в честь Архистратига Михаила.

Его родители Борис и Глафира Максимовичи принадлежали к малороссийскому дворянству. В их роду было множество благочестивых верующих людей. Одним из них был святитель Иоанн Тобольский († 1715), прославленный в лике святых.

Мальчик рос необыкновенно послушным, – родители не испытывали трудностей с его воспитанием. Особое почтение к родителям осталось у него на всю жизнь, он всегда считался с их мнением.

Он любил молитву, часто молился по ночам, любил духовные книги, особенно жития святых. Также Михаил очень почитал иконы и покупал их в таком количестве, что вскоре в доме Максимовичей не осталось места, куда можно было бы поставить новую икону. Когда отец запретил отроку приобретать новые иконы, тот попросил разрешения купить последнюю. Ею оказалась икона «Всех святых, в земле Российской просиявших».

Святитель вспоминал впоследствии: «С самых первых дней, как я стал осознавать себя, я захотел служить праведности и истине. Мои родители зажгли во мне усердие непоколебимо стоять за правду, и душа моя была пленена примером тех, кто предал за нее жизнь».

Вера мальчика и его благочестие так сильно повлияли на его бывшую гувернантку-католичку, что она перешла в Православие. Михаил, которому на тот момент исполнилось пятнадцать, помогал ей подготовиться к этому шагу, учил ее молитвам.

Недалеко от родительского имения, на лесистом берегу реки, находился прославленный Святогорский монастырь с чудесными храмами, пещерами, скитами, многочисленной братией и афонским уставом. Этот монастырь произвел неизгладимое впечатление на отрока.

В Харькове служили пастыри высокой духовной жизни: протоиерей Николай Загоровский, владыка Антоний (Храповицкий), в те годы архиепископ Харьковский, которые оказали большое влияние на будущего архипастыря. А владыка Антоний, по словам святителя Иоанна, «сделался навсегда руководителем его духовной жизни».

Отец Иоанн писал позднее о владыке Антонии: «К каждому приходившему к нему за духовным советом он относился как к своему духовному сроднику, телесное родство перестало для него существовать после принятия им монашества. Всякому обращающемуся к нему за поддержкой и помощью он себя считал обязанным помочь как своему ближнему, отдавая нередко последнее, что имел, а сам испытывая подчас лишения».

Из послушания родителям одиннадцатилетний отрок поступает в Петро-Полтавский кадетский корпус и заканчивает его на пороге своего восемнадцатилетия.