Арсений Красноцветов - Этюды жизни. Непридуманные истории

Подул сильный порывистый ветер. Он сорвал красно-золотистые листья и понес их. Один листок упал рядом с музыкантом. Вскоре мы попрощались. Я поспешил домой.

– Ура! Я лечу на Кубу, в Гавану, – делился счастьем со своей бригадой Игорь, – на месяц, море, а точнее океан, свобода, кучу денег заработаю.

– Здорово.

– Ну, что… нормально, везет.

Предвкушение полёта уже приятно волновало кровь. Воображение рисовало далекий остров в океане…

Игорь с удовольствием работал бригадиром клёпальщиков на авиаремонтном заводе в Москве. Он отслужил срочником во вторую чеченскую кампанию, был ветераном боевых действий, получал чуть более одной тысячи рублей ежемесячную пенсию. Пришло время ─ женился. У него родился сын Костя.

Игорь был высок, черноволос, с выразительными большими карими глазами. Эмоциональный, весёлый, общительный, Игорь легко знакомился с девушками и, надо сказать, пользовался до женитьбы успехом у прекрасного пола. Мог выпить в компании с рабочими. И вот предстояла далёкая командировка на Кубу.

Уже по прилету на Остров Свободы их (пять человек плюс начальник охраны) разместили в гостинице. Стояла жара ─ плюс 40. Денёк дали адаптироваться после перелета.

Гавана – потрясающе красивый город. Бесконечно синий-синий океан. Редкие, ещё с советских времён, автомобили не портили, а придавали городу ностальгический вид прошлого. Морской воздух опьянял. Время словно остановилось на этом острове. На другой день решили совершить экскурсию на фабрику сигар.

– Берется лист и руками скатывается на ноге, – рассказывал гид.

– Давайте сделаем фото на память с работницами фабрики? – под конец экскурсии предложили авиаремонтники.

– Я не буду, – твердо заявил Игорь и демонстративно отошёл в сторону.

Одна из работниц, смуглая молодая кубинка, через переводчика попросила сфотографироваться с этим несговорчивым парнем. Ее звали Николь. Обтягивающее кремовое платье выгодно подчеркивало стройность фигуры. Она бросила на Игоря выразительный взгляд, и тот согласился…

– После работы давай встреча? – на плохом русском шепнула Николь.

– Окей, во сколько?

– В восемь.

Игорь утвердительно кивнул. Уходя, она мило улыбнулась.

Встретились. На ломаном английском и на пальцах Игорь договорился с ней об интиме. Он загорелся желанием обладать мулаткой: она была молода, стройна, симпатична.

Когда всё закончилось, он положил на тумбочку пятьдесят долларов, как договаривались. Это были немалые деньги. За командировку ежедневно платили двадцать долларов, не считая оплаты гостиницы, перелёта, проживания, питания и хорошей зарплаты.

– Купи сигары, – Николь протянула несколько штук, – недорог, три доллар, – коверкая слова, сказала она.

– Окей, мне пять штук, – согласился Игорь.

Игорь был в полном восторге от местных женщин, от океана синего-синего и чистого, как слеза дождя. Гавана впечатлила своей экзотичностью и нищетой.

Работать при сорокаградусной жаре было неимоверно тяжело: десять минут работаешь, и около тебя лужа от? пота.

Прокатились с парнями под конец командировки на яхте в открытый океан. Бар был в их полном распоряжении.

Супруге Марине Игорь звонил раз в неделю: связь была дорогой, да как-то и не хотелось… Говорили недолго и коротко, без особого энтузиазма.

От Кубы, острова свободной любви, остались яркие впечатления…

Игорь привёз из двухмесячной командировки три бутылки ямайского рома, с десяток настоящих ароматных кубинских сигар в металлических колбах.

Отношения Игоря с женой по прибытии в Москву стали стремительно ухудшаться. Из равнодушных они быстро перешли в конфликтные, с чувством личной неприязни и ненависти из-за самых пустяковых причин:

– Ты не поздравила мою маму с днём рождения, – начал Игорь.

– Ну и что? – с вызовом ответила Марина.

– Да и пошла…

– Сам иди.

Однажды Игорь в порыве гнева схватил Марину за плечи и прижал к стене:

– Не зли меня! —угрожал он.

– Отстань, ─ ответила она равнодушно и холодно.

Спустя месяц решили развестись… Семья распалась. Сын Игоря, Костя, остался жить с матерью. Игорь перебрался к родителям и лишь по выходным виделся с сыном.

Памяти Зои Ляминой, Алексея Волкова, его матери Валентины Волковой и всех ушедших от нас из-за рака.

Полгода назад Пётр весело и душевно справил свое тридцатилетие с близкими и друзьями. Он ещё не успел обзавестись семьей, жил с матерью и отцом, работал грузчиком на «Маргаринке» и на Меланжевом комбинате. Были у него два лучших друга ─ Владимир и Сергей.

Пётр ─ среднего роста, русоволосый, с голубыми глазами, простодушный, веселый, с открытой душой ─ притягивал к себе людей. Мог выпить после работы с товарищами.

…Пётр глядел видеофильм про свой маленький тридцатилетний юбилей в кафе «Судьба». Вспоминал тот вечер, конкурсы, песни, танцы, шутки.

– Здоровья, Петя, денег, любви, невесту хорошую, – радостно поздравляли близкие.

– Хорошего настроения, исполнения желаний.

Казалось, это был уже другой Петр, задумчивый, удручённый, потерянный…

Неделю назад после работы, коллеги спросили:

– Ну, что, Петь, по пивку?

– Не, что-то не хочется, – без энтузиазма ответил Петр.

У Петра болел желудок, ныл, тянул последние три дня, и он решил обратиться к врачу.

– У вас злокачественная опухоль желудка, молодой человек, ─ произнёс тот.

Внутри у Петра все похолодело.

– Нужно срочно оперироваться.

Спустя полгода, с желудком в две трети от обычного, после тяжелого лечения химиотерапией, сильно похудевший, с потухшими глазами, постаревший внешне лет на десять, Пётр обратился с просьбой к матери друга Сергея, Галине Викторовне ─ верующей женщине:

– Я бы хотел исповедоваться, помогите подготовиться, пожалуйста. Я ведь раньше никогда этого не делал.

– Да, конечно.

Страшная болезнь не отступила. Рак вернулся, кинул свои смертельные метастазы. Несмотря на обезболивающие, Пётр испытывал по ночам нестерпимую боль, когда кричишь и бьёшься об стену, из глаз текут слёзы… Лекарства лишь частично глушили боль. Будущая смерть, он себя не обманывал, страшила, отупляла, лишала всякой радости. Он понимал, что уже обречен…

Пётр исповедовался, покаялся во всех своих грехах перед Богом в присутствии священника. Рассказал о своей болезни, о том, что скоро он умрет…

– Мы, православные христиане, верим, Пётр, что после смерти душа человека продолжает жить, хотим мы того или нет, вместе с Богом или без него. Мы верим, что Господь благ и человеколюбив, посылает нам болезни и скорби для нашего блага, для спасения нашей души. Очень хорошо, что ты покаялся. Подойди к Причастию. Это самое большое таинство, когда мы принимаем в себя Тело и Кровь Христа. Спаси тебя Господь, – и священник благословил Петра, сложившего ладони и склонившего голову.