митрополит Владимир (Иким) - Слова в дни памяти особо чтимых святых. Книга седьмая: ноябрь, декабрь

Путь Иоанна лежал в небольшой монастырь под Средцем. Там он принял иноческий постриг и стал осваивать монашескую «науку наук»: смиренное послушание, отсечение нечистых помыслов, пост и молитвенное бдение. Ревностность юного подвижника изумляла старших иноков, они пытались умерять его рвение, боясь, что столь строгого поста и бессонниц не выдержит его неокрепшее тело. Но Сам Господь укреплял избранника Своего. В святой обители Иоанн пробыл недолго: конечно, окружавшие его монахи были добры и благочестивы, но у каждого из них была собственная воля, а он желал всецело передать себя в Единую волю – в совершенную волю Христа Спасителя. Юный ревнитель жаждал уединения со Всевышним – и покинул обитель, чтобы отважиться на наивысший подвиг благочестия – отшельничество.

Сначала святой Иоанн облюбовал для жития вершину высокого холма, с которой открывалась прекрасная картина природы Божией и где привольно было всматриваться в небеса и мыслить о вечности. Там он выстроил себе хижину из хвороста и предался молитве; пищей ему служили дикорастущие съедобные травы и коренья, этого хватало для поддержания сил. Однако появление юного монаха не понравилось промышлявшим в тех местах разбойникам: они боялись, что пришелец со своей вершины увидит их тайные тропы и темные дела, а потом расскажет властям. Однажды ночью они напали на отшельника, жестоко его избили и изранили, сожгли его хижинку, а потом прогнали подвижника вон с напутствием – никогда не возвращаться, чтобы не приключилось ему чего еще худшего.

Утешившись обетованием Христовым: Блаженны вы когда будут поносить вас и гнать и всячески неправедно злословить за Меня (Мф. 5, 11), – святой Иоанн задумался: куда идти теперь? Он понял, что, если хочет высокого покоя, нельзя ему оставаться вблизи больших городов и вообще от человеческого жилья. Прежде ему доводилось слышать о Рыльской пустыне – безлюдных местах между реками Рыло и Ильинка, с отвесными скалами и темными ущельями, с глухими чащобами, по которым рыскали волчьи стаи и бродили медведи. Но после нападения разбойников святой Иоанн уже знал, что злые люди могут быть опаснее диких зверей. Немалый путь пришлось проделать искателю уединения, прежде чем он достиг Рыльской пустыни, углубился в нее и нашел пещеру, которая надолго стала его кельей. Там, уже никем из людей не тревожимый, он продолжил свой подвиг самоочищения в непрестанной молитве ко Пречистому Спасителю. Происходившее в те годы в душе святого Иоанна остается тайной между ним и Богом. Мы можем только догадываться, что угодник Господень доблестно претерпевал обычные для отшельника испытания: молитвою отражал страхования от зверей и искушения от диавола, радостью о Господе побеждал приступы уныния, огнем Божественной любви выжигал в себе малейшую нечистоту, и в этих подвигах торжества над своей человеческой немощью душа его мужала и возрастала, пока не высветлилась до равноангельности и преподобия – уподобления Самому Пречистому Господу Иисусу.

Прошло много лет, но преподобный Иоанн уже не замечал течения времени, он был поглощен сладчайшей беседой со Вселюбящим Богом, ему стало все равно – проходят мимо мгновения или века. Тем временем старший его брат-мирянин сумел-таки, несмотря на сиротство, добиться житейского благополучия, обзавелся своим хозяйством и семейством. Но в этой семье, похожей на прочих односельчан, не забывавшей посещать храм Божий, но большую часть времени отдававшей будничным делам, рос «неотмирный» сын – святой Лука, по духу подобный не отцу с матерью, а святому своему дяде Иоанну. Так же предпочитал он молитву житейским радостям и удовольствиям, так же жаждал отрешиться от всего земного в любви к Богу Небесному. Родители святого Луки порой вспоминали о родственнике – монахе, ушедшем куда-то в Рыльскую глушь, говорили о нем не без восхищения, но как о ком-то непонятном и бесконечно далеком. Но их сыну имя преподобного Иоанна ласкало слух, словно зов Небес, в его сердце зажглось и разгоралось желание – найти дядю-отшельника, научиться у него пустынническому житию, рядом с ним вкушать счастье близости ко Милостивому Господу. И однажды святой Лука тайком ушел из родительского дома. Когда он достиг Рыльской пустыни, его не испугали ни чащи, ни утесы, ни дикие звери. Племянник-ревнитель сумел отыскать убежище своего духоносного дяди.

Преподобный Иоанн так давно не видел людей, что при появлении племянника сначала принял его за привидение, диавольский мираж. Однако, узнав, что пришелец – родной ему по духу и крови и так же, как он, взыскал пустыни ради душевного спасения, Рыльский пустынник возрадовался великой радостью. Два ревнителя, опытный и юный, разделили труды и слили свои молитвы в едином порыве ко Всевышнему. Но утешение чувствовать подле себя родную душу было даровано преподобному Иоанну лишь ненадолго. Отец святого Луки пошел по следам исчезнувшего сына и, ведомый страстной и слепой родительской любовью, тоже нашел пещеру. Он ворвался в приют отшельников, изрыгнул на младшего брата поток бешеной брани, скрутил сына и силой повлек его за собой через чащу, повторяя: «Домой, домой!» Но истинный дом святого Луки был на небесах. Внезапно из-под ног юноши выскользнула змея и укусила его; он затрепетал в руках отца и с тихой улыбкой на устах скончался. Несчастный отец окаменел от горя, а потом, когда к нему вернулась способность мыслить, понял, что натворил, пытаясь заградить сыну избранный им путь высокого благочестия. Он добился лишь того, что Всевышний сократил этот путь святого Луки, так рано забрав его к Себе в вечную жизнь. Отец взял тело юноши на руки и понес его обратно в пещеру; там он принес покаяние в горькой своей вине перед духоносным младшим братом. Вместе братья похоронили ставшего общим для них сына: мирянин – кровного, подвижник – духовного. Могила праведного юноши сделалась для Рыльского пустынника местом молитвы: как прежде, сливались их славословия Всеблагому Создателю, только преподобный Иоанн возносил их еще на грешной земле, а святой Лука уже в чертогах небесных.

Неведомо, по какому внушению свыше через несколько лет преподобный Иоанн переселился из сырой пещеры в более необычное убежище: кельей его стало дупло огромного дерева. Душа подвижника оставалась юной, но тело его старело, и такая пища, как дикие травы, становилась для него слишком грубой. В помощь верному Господь ниспослал «маленькое чудо»: поблизости вырос горох, сладкие зерна которого показались отшельнику райским лакомством. Тогда же Всевышний наделил Своего избранника еще одним, уже не материальным, а духовным дарованием (то был благодатный дар слез, которые уже постоянно струились из очей преподобного Иоанна) – сострадательной молитвой о прощении грехов родного народа и всего мира.