Святитель Иоанн Златоуст - Беседы о покаянии

2. Итак, зная это, не станем и мы отчаиваться, но и не будем совершенно беспечны: то и другое пагубно. Отчаяние не позволяет встать лежащему, а от беспечности падает и стоящий; то обыкновенно лишает приобретенных благ, это не позволяет избавиться от постигших зол. Нерадение низвергает и с самого неба, а отчаяние сводит в саму бездну зла, тогда как отсутствие отчаяния скоро изводит и оттуда. Вот смотри на силу того и другого. Дьявол прежде был добр, но, сделавшись беспечным и отчаявшись, пал в такую злобу, что после уже и не восстал. А то, что он был добр, – так послушай, что Христос говорит: Я видел сатану, спадшего с неба, как молнию (Лк. 10, 18).

Сравнение с молнией показывает и светлость прежнего состояния, и быстроту падения. Павел был хулитель, и гонитель, и обидчик; но так как возревновал и не предался отчаянию, то и восстал, и сделался равным Ангелам. Напротив, Иуда был апостолом, но, предавшись беспечности, сделался предателем. Разбойник, так как не отчаялся и после такой злой жизни, то прежде всех других вошел в рай; фарисей, по самонадеянности, пал с самого верха добродетели; мытарь, не поддавшись отчаянию, так исправился, что опередил и фарисея. Хочешь, покажу тебе и целый город, сделавший это? Так спасся целый город ниневитян. Хотя приговор повергал их в отчаяние, так как пророк не сказал, что если они покаются, то спасутся, но просто: Еще три дня, и Ниневия будет разрушена (Иона 3, 4), однако же, несмотря на то, что Бог угрожал, и пророк вопиял, и приговор не допускал ни отсрочки, ни ограничения, они не пали духом и не потеряли доброй надежды.

Бог для того не сделал в этом приговоре ограничения и не сказал: «Если покаются, то спасутся», чтобы и мы, когда услышим Божий приговор, произносимый без ограничения, тоже не отчаивались и не унывали, взирая на пример ниневитян. Но человеколюбие Бога видно не из того только, что Он, хотя и не сделал ограничения в приговоре, однако же, примирился с покаявшимися, а даже из того, что произнес безусловный приговор. Он сделал это, чтобы увеличить в ниневитянах страх и поразить великую их беспечность. Да и само время покаяния показывает неизреченное Его человеколюбие: что могли значить три дня, чтобы загладить столь великие пороки? Не видишь ли, как и отсюда открывается Божия попечитель-ность? Она-то преимущественно и содействовала спасению этого города.

Итак, зная это, не будем никогда отчаиваться, потому что нет ни одного столь сильного оружия у дьявола, как отчаяние. И мы не так радуем его, когда грешим, как – когда отчаиваемся. Можешь видеть на блуднике, как Павел страшился отчаяния больше греха. Обращаясь к коринфянам, он так говорил: Есть верный слух, что у вас появилось блудодеяние, и притом такое блудодеяние, какого не слышно даже у язычников (1 Кор. 5, 1). Не сказал: «на какое не решаются даже между язычниками», но: «какого не слышно», то есть, что у них нетерпимо даже по имени, на то у вас дерзнули самим делом. И вы возгордились. Не сказал: «и он, блудник, возгордился»; но, оставив согрешившего, обращается к здоровым, подобно тому как поступают врачи, которые, оставив больного, много говорят с родными его. С другой стороны, и сами здоровые были причиной гордости его, потому что не осуждали и не устрашали его.

Поэтому Павел сделал вину общей, чтобы удобнее было лечение раны. Худо грешить, но еще гораздо хуже гордиться грехами. Если надмение праведностью уничтожает праведность, тем более надмение грехами причинит нам крайний вред и будет гораздо виновнее самих грехов. Поэтому Господь говорит: Когда исполните все повеленное вам, говорите: мы рабы ничего не стоящие (Лк. 17, 10). Если же сотворившие всё должны уничижать себя, тем более грешнику прилично и плакать, и считать себя между последними. Именно на это указывая тогда, апостол говорил: вместо того, чтобы лучше плакать (1 Кор. 5, 2).

Что говоришь? Другой согрешил, а я буду плакать? «Да, – говорит, – потому что все мы связаны между собой наподобие тела и членов, а в теле мы видим, что если и нога получит рану, то склоняется голова. Что, кажется, почетнее головы? Но она не смотрит на свое достоинство во время несчастья; так и ты поступи». Поэтому Павел и увещевает радоваться с радующимися и плакать с плачущими (см. Рим. 12, 15). Поэтому и коринфянам он говорит: вместо того, чтобы лучше плакать, дабы изъят был из среды вас сделавший такое дело (1 Кор. 5, 2). Не сказал: «и вы не постарались», – но что? Вместо того чтобы лучше плакать, как будто всеобщая болезнь и зараза постигла город.

Как бы так говорит он: «Потребны молитва, и исповедь, и усердные моления, чтобы эта болезнь была изгнана из всего города». Видишь, какой навел на них страх?

Они думали, что зло остановилось только на согрешившем, и потому апостол возбуждает в них беспокойство, говоря: Разве не знаете, что малая закваска квасит все тесто? (1 Кор. 5, 6) А это значит вот что: зло, распространяясь мало-помалу, касается и прочих членов; поэтому тебе нужно озаботиться, как подобает пекущемуся об общем бедствии.

Не говори мне, что он согрешил один; посмотри на то, что этот грех есть некоторого рода яд и от одного члена распространяется по всему остальному телу. И как во время пожара, и те, которые еще не пострадали от него, суетятся не менее подвергшихся уже этому несчастью и употребляют все усилия, чтобы огонь, распространяясь, не дошел и до их дверей; так и Павел возбуждает коринфян, говоря: «Пожар занялся; предупредим несчастье; погасим пожар, пока он не объял Церковь». Если же ты не обращаешь внимания на грех, потому что он совершился в теле другого, то и в этом случае поступаешь весьма худо: ведь согрешивший есть член всего тела Церкви.

3. Но смотри еще на то, что, если ты поленишься и не обратишь внимания на чужой грех, он когда-нибудь овладеет и тобой. Посему, если не ради брата, то, по крайней мере, ради самого себя воспряни и останови заразу, не дай распространяться яду и прекрати губительный недуг. Итак, сказав это и больше этого, и повелев предать грешника сатане, Павел после того, как грешник переменился и сделался лучше, говорит: Для такого довольно сего наказания от многих… И потому прошу вас оказать ему любовь (2 Кор. 2, 6, 8).

Так как он всем представил его как общего врага и неприятеля, отлучил от стада и отсек от тела, то смотри, сколько употребляет теперь старания, чтобы снова сблизить и присоединить его. Не просто сказал: «полюбите его», но – прошу вас оказать ему любовь, то есть покажите любовь твердую и неизменную, жаркую, горячую и пламенную; покажите благосклонность, равносильную прежней вражде. «Что сталось, скажи мне? Не сатане ли ты предал его?» – «Да, – говорит, – только не для того, чтобы он оставался в руках сатаны, но чтобы скорее избавился из-под власти его. Смотри же, насколько Павел, как я сказал, боялся отчаяния, как сильного оружия дьявола. Сказав: прошу вас оказать ему любовь, присовокупляет и причину: дабы он не был поглощен чрезмерною печалью (2 Кор. 2, 7). «Овца, – говорит, – в пасти волка, поспешим же, исхитим ее, пока волк не поглотил и не погубил нашего члена».