Array Коллектив авторов - «Молитва – главное дело в духовной жизни…» Валаамский старец схиигумен Иоанн (Алексеев)

Сам страдавший в молодости от недостатка прямого наставничества и отсутствия близкого по духу сомолитвенника, отец Иоанн хорошо понимал нужды новоначальных и старался, как мог, помочь им: «Ты пишешь, что я взялся учить тебя уму-разуму… Как же я могу учить других, когда сам иду ощупью и спотыкаюсь… Я безграмотный: как могу руководить других… У меня своих опытов духовных нет, а если кому отвечаю – не свое, а заимствованное от святых отцов, и сам краснею… В данное время мы лишены этого блага жить под руководством опытного старца в духовной жизни…» [16] Там же. С. 137–138.

Но опыт духовной жизни у старца, конечно, был, и богатый. Он прошел все ступени монашества от послушничества до схимы, был пустынником, настоятелем, духовником и старцем, – ему было чем поделиться с приходившими к нему. Он мог дать совет не только из книг, но и из собственного опыта. Однако старец всегда следил за тем, чтобы ни его опыт, ни его личность не заслонили для человека Образ Христа. Со временем схиигумен Иоанн стал настоящим учителем и наставникам для всех, кто желал исправить свою жизнь, измениться и приблизиться к Богу, для всех новоначальных, искавших возможность приобщиться к церковной жизни.

Будущий схиигумен, в миру его звали Иван Алексеевич Алексеев, родился в деревне Губки Новоторжского уезда, Тверской губернии 14/27 февраля 1873 г. Окончил курс церковно-приходской школы, знал чтение, пение, катехизис и церковную историю. Родители его, крестьяне, как вспоминал сам старец, «примерные люди были», благочестивые, совершали паломничества в монастыри. Учеба давалась Ивану трудно, зато с ранних лет проявилась в нем горячая любовь к чтению Священного Писания и Житий Святых. Будучи 13-ти летним отроком он уже «толковал» с «единомысленным другом» о том, «как им спастись», и ходил в паломничество в Нилову Пустынь, искал прозорливую старицу, чтобы услышать слова духовного назидания. Все это говорит как о твердости и силе характера будущего подвижника, так и о его исключительной духовной одаренности. Много ли сегодня найдется подростков, так рано выстроивших для себя шкалу ценностей, на первом месте которой Бог?

Цельность характера и правильные жизненные ориентиры помогли Ивану пережить трудный период жизни, когда он вынужден был работать в Петербурге в трактире у старшего брата – семья была бедная, нужно было зарабатывать на жизнь и приходилось терпеть далекую от благопристойности атмосферу трактира. Бытовые трудности только закалили характер будущего старца. Когда ему исполнилось 16 лет, Иван отпросился у родителей в монастырь, куда тянулась его душа. Позднее он писал в письмах духовным чадам: «“Довольство, богатство, любовь родителей и похвалы окружающих” – большая помеха в духовной жизни. Святые отцы этих причин ко греху очень боялись и всеми силами избегали их; не напрасно же уходили в монастыри да в пустыни» [17] Иоанн (Алексеев), схиигум. «Загляни в свое сердце»… С. 58. .

Вначале Иван хотел остаться в Коневецком монастыре на Ладожском озере, но что-то не сложилось, и Промысел Божий привела его на Валаам. В первый раз будущий схиигумен поступил в Валаамский монастырь в 1889 г. Четыре года исполнял послушания в Германовском скиту, занимаясь земледелием и помогая выращивать скот. Затем его забрали в армию, где он четыре года служил в стрелковом полку. После армии – на несколько лет вернулся в родную деревню к родителям. Что побудило его так поступить – еще предстоит выяснить будущим исследователям. Окончательно же он закрепился на Валааме, согласно его послужному списку, 28 мая 1901 г. 21 декабря 1906 г. – был официально зачислен послушником. «Вот и живу с тех пор в монастыре, – писал старец в письмах к духовным чадам незадолго до кончины, – и мысли никогда не было, чтобы вернуться в мир. Благодарю Господа, что Он по Своей милости сподобил меня грешного провести всю мою жизнь в монастыре» [18] Там же. . Как вспоминал схиигумен Иоанн, «по-молодости» у него была большая ревность к подвижническому житию – какое-то время он даже носил власяницу и вериги.

В монашество с именем Иоакинф Ивана Алексеева постригли 22 мая 1910 г. В монастыре он исполнял разные послушания: в сапожной мастерской, на Германовском скиту, в экономской конторе, на подворье в Петербурге. «Многомятежный сей град повлиял на меня вредно, – вспоминал старец о столице, – я, немощный духом, не смог вместить городской сутолоки, ибо мне приходилось закупать, отправлять на вокзал и пароход и принимать разные товары, необходимые для монастыря. Настойчиво просил я отца игумена Маврикия [19] Маврикий (Баранов Михаил Иванович, 1838–1918), схиигумен – настоятель Валаамского монастыря в 1907–1918 гг. отпустить меня в монастырь, после того как прожил в Петербурге почти два года». Настоятель разрешил отцу Иоакинфу вернуться на Валаам и отправил его в Ильинский скит на одном из островов в 10 верстах от монастыря. Отец Иоакинф правил должность псаломщика для скитской братии из восьми человек. Через три с половиной года его перевели на послушание буфетчика в монастырскую гостиницу, затем, опять – псаломщика, но уже на Германовский скит. И, наконец, как признавался сам отец Иоанн, к его несказанной радости, благословили будущего схимника поселиться в самый строгий, пустынный скит – Предтеченский, куда воспрещен вход женщинам, да и другие посетители с трудом добираются, т. к. находится скит на отдаленном острове.

Пост в Предтеченском скиту держали более строгий, чем во всем монастыре. Молоко, яйца, масло – не потреблялись в пищу вообще. Иногда по благословению допускались рыба и растительное масло. Даже чай не был разрешен на Предтече, как ласково называли свой скит монахи. «Раньше жило здесь много подвижников, которые пришли в меру духовного возраста» [20] Янсон М.А. Валаамские старцы. С. 34. . Не каждый инок мог попасть в этот знаменитый скит – только самые крепкие духом и опытные. Монах Иоакинф, например, оказался здесь после 18-ти лет испытаний в различных послушаниях в монастыре, в других скитах и на подворье.

Через шесть лет проживания в Предтеченском скиту отца Иоакинфа Финляндский монашеский совет направил служить настоятелем в Трифоно-Печенгский монастырь на Кольском полуострове, предварительно посвятив во иеродиаконы, иеромонахи и в сан игумена. К тому времени отцу Иоакинфу исполнилось 48 лет, из них он прожил на Валааме около 20-ти и уже 15 лет подвизался в монашестве. Назначение стало большой неожиданностью для самого избранника. Как вспоминал старец, в жизни он был очень робким: «Я, от природы, человек трусливый. Бывало, приду в монастырь из скита и во время всенощной пойду прикладываться к Евангелию, а ноги трясутся, голова кружится, думаю – вот сейчас свалюсь. Иногда даже не подходил из-за этого к Евангелию» [21] Там же. С. 35. .