Александр Авдюгин - Отец Стефан и иже с ним

Все разъяснила пожилая женщина, которой батюшка вкратце объяснил, в чем собственно состоит его дело.

– Так это в земельный отдел, – подсказала она и указала нужную дверь.

В земельном отделе все были заняты рассматриванием бумаг и компьютерных мониторов, но все же длинноволосый священник в рясе никак не вписывался в чисто светский конторский интерьер, поэтому вскоре раздалось стандартное:

– Вы по какому вопросу, святой отец?

– По земельному, – откликнулся батюшка, обернувшись к молодому человеку.

– Какой район? – спросил чиновник.

Батюшка назвал район и село.

Молодой клерк долго выстукивал на клавиатуре дробь данных, а потом странно посмотрел на пришедшего попа и, поняв, что тот не шутит, ответил:

– Такого поселения в вашем районе нет.

Пришел черед удивляться батюшке:

– Это как же нет?

Дальше события развивались по сценарию, который в данном кабинете никто предположить не мог. Отец Стефан решительно придвинул к клерку стоявший рядом пустующий стул, уселся на него и так же безапелляционно взял у обомлевшего чиновника бразды управления компьютером. Быстро набрал в поисковой строке «Яндекс-карты», перешел в спутниковый режим, приблизил картинку и указал на две родные улочки с тремя десятками хат:

– Вот мое село! А вот это храм!

У стола с восседающим перед компьютером священником собрались все областные земельные ресурсы в лице начальников и их помощников. Да и как не собраться? Если, во‐первых, поп за компьютером, а во‐вторых, нашлось село в области, которого по документам не существует…

История с получением документов на землю рядом с поселением, которое нигде не значится, могла перейти в стадию долгой переписки, согласований и разбирательств, но на очередном областном празднике, куда пригласили и правящего архиерея, владыка взял и рассказал областному начальству об истории с криницей. Дело сразу приняло позитивное направление. И не только направление.

В областной газете появилась статья о новом удивительном историческом месте родного края; на телевидении батюшкин краевед дал интервью о своих находках и открытиях, а на месте криницы была быстро построена часовенка – такая же, как на архивном фото.

В Великий пост отец Стефан пригласил владыку к себе на приход в Лазареву субботу.

– Приезжайте, владыка, литургию отслужим и часовню на кринице освятим.

– Приеду, – с улыбкой пообещал архиерей, – готовься.

– Вот только, владыка, немного распорядок вашей службы изменить придется, – продолжил священник.

– Это почему же? – не понял архиерей.

– Так вы в прошлый раз расцеловали всех молящихся, а теперь их много, не получится…

Верующим людям известно, что каждый наш сон из трех источников происходить может. Первый – нечастый, добрый, раздумья вызывающий и лишь со временем понимаемый, – от Бога; второй, регулярно нас беспокоящий, со страхами и ужастиками, – от лукавого; третий же, как святые отцы свидетельствуют, от «любезного для всех и лукавого владыки чрева» 7 7 См.: Иоанн Лествичник, прп. Лествица. Слово 14. – Примеч. авт. , то есть от желудка, исходит.

Отец Стефан данный богословский изыск знал, всецело его поддерживал и частенько в приходских беседах использовал, так как милые сердцу прихожанки вопросы типа: «Ох, батюшечка, сон мне приснился непонятный» – задавали чуть ли не по графику. Причем количество подобных вопрошений всегда строго от календаря церковного зависело. Как только пост Великий в полную меру вступал, так сны имели свойство преумножаться.

Священник для себя такую закономерность следующей теоремой определил: днем за собой сами присматриваем, грешить стараемся поменьше, да и молимся в пост больше, чем в дни скоромные. То есть лукавого от себя отгоняем и силы ему на пакости всякие не даем. Ночью же это отродье, видя нашу постельную беспомощность, нас и атакует смущениями разными да картинами прелестными.

Теорема, конечно, неплохая и вполне правдоподобная получалась, да вот только в этом году никак она с самим отцом Стефаном не согласовывалась. Дело в том, что не успел пост начаться, как стал батюшку сон донимать, причем один и тот же, только с деталями разными.

Знал отец Стефан, что подвижники веры и благочестия советуют сны свои при себе держать, никому о них не рассказывать, чтобы окружающих в смущение не вводить, но когда в очередную ночь опять тот же сонный ролик повторился, не выдержал батюшка. Решил к духовнику поехать.

Духовник жил далековато. Почти у границы с сопредельным восточным государством приход его располагался. Село небольшое, но с храмом. Церковь во времена не столь далекие выстояла по причине того, что местному колхозу лень было новый амбар для хранения зерна и прочих сельхозпродуктов сооружать, а просторный каменный храм все в себя вмещал. Как только времена изменились и под крышей церковной молитва зазвучала, колхоз приказал долго жить, и вскоре энергичный, хотя и немолодой уже настоятель первоначальный вид храму вернул и рядом церковный домик соорудил с крестильней и трапезной.

Энергичного делателя на ниве духовной в епархии приметили, в сане повысили, а вскоре и в духовники его местное священство избрало. Именно к нему, в село дальнее отец Стефан и направился.

Духовник был в храме. С двумя прихожанками беседовал. Увидел отца Стефана и обрадовался. После того как поздоровались да расцеловались, пригласил духовник и нашего батюшку к разговору.

– Ты вот послушай, чего мне тут рассказывают.

Грустный отец Стефан, весь в мыслях о своих непонятных и настырных снах, не сразу переключился на иную тему, но когда разобрался, о чем толкуют женщины, немного от грустных раздумий отвлекся.

Просили прихожанки у духовника ветки вербы, которые, по их мнению, с прошлого Вербного воскресенья в церкви должны целый год неукоснительно храниться. На утверждение отца Петра (так духовника величают), что не осталось у него данных веток годичной давности, женщины внимания не обращали, вернее, словам священника абсолютно не верили.

– Батюшка, – категорично заявила старшая из них, – вы нам тут сказки-то не рассказывайте. Грех это! Во всех канонах давным-давно прописано, что верба эта год после Входа Господнего храниться в церкви должна. Вам ли, старому священнику, не знать! Видно, вы себе бережете…

Младшая из просящих была менее радикальна. Она просто умиленно смотрела на настоятеля и раз за разом повторяла:

– Дайте хоть пару веточек, батюшечка! Жалко вам, что ли? Мы их в общий пучок вложим и дело сделаем.