Николай Лагутов - Духовная безопасность нас и наших детей

На карте России просматривается несколько регионов высокой активности сект, причем основная масса их приверженцев сосредоточена в крупных городах: Москве, С-Петербурге, Новосибирске и т. д. В Перми особо активна «Семья, дети Бога». В Краснодаре, а также в Поволжье, в местах расселения морийцев, чувашей, удмуртов возрождается неоязычество. Языческие центры регулярно проводят моления, ритуальные празднования на общественном, и даже республиканском уровнях.

Архиерейский Собор Русской Православной Церкви 1994 года в своем определении решительно осудил пропагандистскую активность представителей лжехристианства и лжерелигий. По определению Собора, все секты, новые религиозные движения с христианством несовместимы. Люди, разделяющие учение этих сект, а тем более способствующие их распространению, отлучили себя от Православной Церкви.

Принципиальное значение для широкого распространения нетрадиционных религий на постсоветском пространстве имел ряд исторических обстоятельств. Среди них – весьма неблагоприятная духовная атмосфера периода застоя 70-х – начала 80-х годов. Она способствовала духовному голоду и росту религиозно-мистических настроений. Затем – резкие, глубокие социокультурные изменения конца 80-х – начала 90-х годов, значительно усилившие этот процесс и приведшие его в фазу экстремального развития. Но главной причиной следует считать глубокий урон, причиненный тоталитарным советским режимом Православной Церкви.

Этой ситуацией воспользовались зарубежные секты. Как отметил проф. МГУ диакон Андрей Кураев, «вслед за коммунистами они взращивают в русских людях отторжение от той духовной традиции, которая тысячелетиями вдохновляла все лучшее, что было в русской культуре и русской истории».

Хочется еще процитировать слова нашего современника, оптинского схиигумена Илия. «Совсем недавно мы перевернули страницу XXI столетия, и есть в нашем времени нечто общее со временем первых христиан. И это общее – не только в том, что XX век как век I восстал на Христа, обагрив землю кровью мучеников. Общее есть в ином: сегодня мало тех, кто впитал в себя веру с молоком матери. Многие поздно пришли к Богу, и обрели Его порой на краю погибели, испытав уже измученной душой весь ужас жизни без Бога и безумие богоборчества». Поэтому после многих десятилетий атеизма и бездуховности интерес к вопросам духовной жизни возрастает. Каждый пытается рассуждать о духовности. Однако вера, духовность, религия – все это предметы слишком серьезные, чтобы говорить о них без знания их законов.

К сожалению, люди часто рассуждают так: бездуховность и атеизм – это плохо, а какая угодно духовность, любая вера – это хорошо. Важно верить во что-то светлое, возвышенное, а различия между религиями принципиального значения не имеют. Как эти нехитрые рассуждения далеки от той глубины, которая характерна для людей действительно верующих, воцерковленных и серьезно мыслящих!

Вспомним слова Иоанна Богослова: Возлюбленные! Не всякому духу верьте, а испытывайте духов: от Бога ли они. Потому что много лжепророков появилось в мире (1 Ин. 4, 1).

В заключение, пожалуй, следует сказать, что сектантское миропонимание требует пристального изучения и оценки как политологов, теологов, социологов, религиоведов, философов и культурологов, так и просто людей, любящих свою Родину.

Наше время можно охарактеризовать двумя устоявшимися тенденциями: величайшим научно-техническим прогрессом, развитием современных, новых технологий, – и в то же время величайшим пренебрежением к человеческой личности. Минувшее столетие ознаменовалось жесточайшими войнами, десятками миллионов убитых, сожженных в концлагерях, уморенных голодом в лагерях и тюрьмах. И хотя сегодня пропагандируется идея о необходимости перехода к новым мировоззреческим стандартам, к жизни по либеральным ценностям, основанным на правах человека, и этот подход рассматривается как залог благоденствия, процветания общества, в то же время мы наблюдаем великое социальное неравенство, нещадную эксплуатацию слабых сильными, расслоение общества, развитие наркомании, рост безработицы, насилия, терроризма и так называемой «сексомании».

И в западных странах, с их весьма высокими темпами и уровнем общественного развития, и в других государствах, которые по этим показателям намного им уступают, доминирующим фактором культуры становится культ наживы, «мамоны», достижения выгоды любой ценой. Закат духовных ценностей, чудовищная несправедливость, глубокое разочарование, неуверенность в завтрашнем дне становятся условиями того, что люди в поисках человеческого тепла, стабильности, предсказуемости стремятся к поиску различных альтернативных мировоззренческих систем, которые дали бы им возможность стабильного существования, стабильной жизни.

И вот в такой ситуации на исторической арене появляются новые религиозные движения, или, как их именуют в богословской науке, секты. Секты предлагают людям ответы на все их вопрошания, на все их духовные поиски. Они пытаются дать ответы на вопросы: кто такой человек, откуда он произошел, что его ждет после смерти, какие у него перспективы для устойчивого развития во время земной жизни? И в этом отношении новые религиозные движения и секты ничем не отличаются от традиционных мировых религий. Скорее, они представляют собой альтернативный путь религиозного делания, пути и понимания спасения. Поэтому их деятельность в первую очередь представляет собой вызов Русской Православной Церкви. И собственно говоря, когда заходит речь о противостоянии РПЦ сектантам, появляются реплики вроде той, что идет борьба за души, за сферу влияния в духовной, экономической и политической области.

Однако было бы упрощением сводить деятельность новых религиозных движений только лишь к проповеди их веры. И поскольку доктрины многих сект ставят перед собой задачу изменить человека и мир, в котором он живет, их религиозная деятельность неизбежно приобретает и социальное, и культурно-экономическое измерение.

Социальные концепции, которые проповедуют сектанты, предполагают радикальное изменение действительности, в которой живет человек, и самого человека. Эти концепции определяют тип общественного устройства, правила ведения хозяйства, модель родовых отношений, в том числе предопределяют новые стандарты, правила и принципы поведения в семье. Зачастую они предлагают новый язык человечества в будущем.

Секты пытаются заложить собственные основы уклада жизни всех людей. Это предполагает и рекомендуемую пищу, и вид одежды, даже регламентацию многих интимных сторон жизни человека. Эти сектантские модели распространяются не только на быт, но и на искусство. У многих сект свое представление, каким искусство (музыкальное, изобразительное, театр) должно быть, и как оно должно развиваться. Фактически речь идет о создании на основании сектантского мировоззрения нового культурного пространства, в котором должна возникнуть новая цивилизация, новые экономические и человеческие отношения. Причем эти рекомендации в сектантских концепциях распространяются вплоть до того, что некоторые группы хотят создать (буквально вывести) «новое человечество» в антропологическом отношении – новый антропологический тип, новый человеческий вид.