А. Раков - Владыка

Мой милый Ваня сегодня занес в келию составленную им по моему благословению «Молитву благодарения за день». Исправлю ее, и начнем мы с ним возносить ее ежедневно…

Ваня говорит, что он сегодня и вчера вечером испытал особое радостное настроение, великопостное, весеннее… И в глазах его чистых погружены думки о своем спасении…

Поручил Ване составление молитвы на день рождения, он с радостью согласился ее составить ради святого послушания.

Вечером подходит ко мне Ваня и говорит: «Мне любо и приятно Ваше послушание записывать жизнеописания подвижников и праведников нашего времени. Но еще лучше будет и спокойнее для моей души, если Вы отслужите молебен перед началом этого доброго дела». – «Хорошо, завтра я отслужу тебе».

Рано утром Ваня принес мне составленную им молитву на день рождения. Я заслушал ее. Написал он ее легко, и по размерам своим она не утомительна, удачна в выражениях, легка и ясна. У Вани, несомненно, имеется дар составления молитв на разные случаи. Ваня приобщился. Неземное беломраморное лицо…

Перед отходом ко сну постучался ко мне Ваня: «Владыко, как хорошо было бы ежедневно служить по вечерам краткий молебен Спасителю, Божией Матери и всем святым, а после него мне совершать каждодневно откровение своих помыслов Вам». Я одобрил его просьбу. Завтра составим краткое последование сего молебна… Я рад, что приохотил его к сонму русских святых и праведников, и он возлюбил мир этот полнотою своей душевной чистоты. На днях он составил мне наметки жизнеописаний оренбургских подвижников и хорошо, сердечно изложил свои мысли…

Ваня показывал написанные им иконы в хронологическом порядке: св. Георгий Победоносец на конец, Ангел Хранитель, Распятие, крест Голгофа с предстоящими, Спаситель во славе и Господь Саваоф. Краска на всех этих иконах сохранилась хорошо. Видна рука неопытная, но способная. Лики истинные, вдохновенные, духоносные… Я предложил Ване регулярно, как учебой, заниматься с иконописцем. Способности у него к иконописанию, несомненно, имеются…

Ваня посылает своим близким в Сорочинск три фотографии нашего Никольского собора со следующими характерными записями: матери – «Да утренюет дух твой, мама, ко храму святому»; Дарье Ефимовне – «Чертог Твой вижу, Спасе, украшенный, и одежды не имам, да вниду в онь»; Февронии, инокине, своей первой старице – «Дом Отца Моего домом молитвы наречется»…

Ваня уехал в Москву. Каждый день верующие справляются о Ване: куда он делся, не болен ли, почему его нигде не видать? «Нам скучно без него», – заявляют многие старушки и женщины. Хорошо это. Ясно, что не только его благообразная внешность, но и духовная чистота и красота привлекают к нему многих верующих…

Сегодня мой новый диакон, отец Иоанн, как стали величать его верующие, указал на тот жизненно-духовный путь Святителя Николая, о котором прикровенно говорится в 10 кондаке акафиста Святителю: «…молчаньми бо прежде и бореньми с помыслы, деянию богомыслие приложил еси, богомыслием же разум совершен стяжал еси, имже дерзновенно с Богом и Ангелы беседовал еси…»

Отец Иоанн у меня и Ваня, и старец. Дар рассуждения у него громадный… Почему я благоговею пред отцом Иоанном? Хочу воплотить в нем то, что на себе не удалось выполнить…

Сегодня снова служил обедню со своим юным диаконом Иоанном. Во время Херувимской и пресуществления Святых Даров, как река, льются слезы у него и, невольно, у меня. С таким страхом Божиим произносит он слова: «Сердце чисто…», – и последующие, с таким подъемом всемогущей веры пламенной и моего сравнительно холодного переживания этих святых моментов…

Ваня поведал мне один свой сон, виденный им в годы его духовного возрождения (1942–1944) и знакомства с о. Леонидом Смирновым в бытность его пребывания в г. Сорочинске. Я за послушание велел ему изложить его письменно: «Это я так приказываю тебе для того, чтобы ты учился излагать свои мысли, чтобы готовил себя в летописцы, ведь тебе предстоит записывать повествования о русских подвижниках и здравствующих подвижниках и праведниках».

Неизвестно почему, он оказался на поле. То дивно, что перед ним расстилалось обширное вспаханное пространство, и то, что у него были необыкновенные семена, обладающие чудесным свойством. Он начал быстро рассеивать свои семена, и, к его удивлению, они моментально прорастали, тут же вырастали стебли и давали плоды. Плодов было так много, что они еле умещались на поле. «Но созрели ли они?» – подумал Иван и стал проверять их зрелость. Но какие бы плоды он ни смотрел – все были еще не созревшие. И так, осматривая, он постепенно подошел к середине поля. И что же? Он видит, что середина не засеяна и там лежит чудный, благоуханный Животворящий Крест. Это был тот самый Крест, на котором был распят Сам Искупитель мира. О, какая радость охватила его! Он весь вострепетал при виде Креста. И ни о чем более не помышляя, он поднимает сей Животворящий Крест, кладет его себе на рамо и несет с поля.

Когда он нес его, то все небо было покрыто дождевыми облаками, гремел сильный гром и ярко сверкала молния, а слева на него моросил дождь. Была грязь, текли ручьи, и по этой грязи он нес свою ношу в направлении села. Когда же он принес его в село, то положил Крест у ног своих. К нему подошла известная ему инокиня и сказала: «Знаю я тебя, ты ведь юродивый…»

Дерзнем сказать, что описанный сон, которым мы закончили подборку записей о Владыке Иоанне, был пророчеством о всей его жизни. Он был воистину «не от мира сего» – юродивым, многое в его личности, словах и поступках было непонятно для мира. И нам еще предстоит из года в год открывать для себя подвиг жития Владыки, осмысливать все сказанное им, сообразовывать его слово с тем, что происходит ныне в нашей стране и во всем мире.

Архиепископ Уфимский и Стерлитамакский Никон .

С глубоким волнением пишу это письмо. Часто происходят недоумения между духовенством и архиереем, еще чаще между самим духовенством и приходскими советами. Если до архиерейской хиротонии Святитель был на послушании приходском, – он знает, что не было бы таких недоумений, если бы клирики полностью жили духовной жизнью по правилам святых отцов и апостолов. Часто нет этого в нашей жизни, часто мы забываем и первый пункт Присяги перед хиротонией в священный сан, который гласит: «по полном повиновении во всем своему правящему архиерею».

Не скрою, когда я под водительством своего духовного отца и правящего архиерея Владыки Иоанна проходил пастырское послушание в Ульяновске, а затем был настоятелем кафедрального собора и благочинным Ульяновской Епархии, то и у меня случались искушения, в которых я каялся Святителю. Он рукополагал меня во все степени священства, постригал в монашество в Самаре и до самой своей кончины в Санкт-Петербурге оставался моим духовным отцом. Он был великим старцем, но в то же время простым абсолютно во всем. И у меня бывало такое, по причине малоопытности и малодуховности (а бес всегда рядом с нами), когда я иной раз мысленно подвигался сделать наоборот, чем так, как благословил Владыка.