Михаил Шкаровский - Судьбы иосифлянских пастырей

Лично знавший Владыку Димитрия церковный писатель А. Краснов-Левитин писал о нем: «До революции он был энергичным, деятельным пастырем, одним из руководителей Общества трезвости. В 1914 г. его постигло первое серьезное испытание: его единственная дочь, учившаяся в немецкой школе “Annenschule” вышла замуж за немецкого офицера и уехала с ним в Германию, а через несколько месяцев разразилась война. Отец с дочерью были разлучены навсегда. После революции, в голодные годы, от тифа умерла его жена. Отец Димитрий стал еще духовнее, еще преданнее Богу, еще молитвеннее. Во время обновленческого раскола он хранил непоколебимую преданность Церкви. Надо сказать, что Покровский храм имел особое значение в духовной жизни Питера. Причт этого храма отличался просвещенностью и энергией. Настоятелем был известный питерский протоиерей о. Василий Акимов – магистр богословия, окончивший, кроме Духовной Академии, университет. В прошлом – законоучитель созданной Победоносцевым образцовой Свято-Владимирской Духовной гимназии на Забалканском проспекте, пользовавшийся любовью своих учениц. Великолепный администратор и народный деятель. Вторым священником был популярнейший питерский протоиерей отец Николай Чепурин, высококультурный человек, биолог, получивший образование в Оксфорде, впоследствии окончивший Духовную Академию. Отец Димитрий был третьим священником этого храма. Окончив в свое время Петербургскую Академию по 1-му разряду, о. Димитрий был, пожалуй, популярен еще более, чем два его сослужителя, благодаря своей молитвенной ревности» [91] Краснов-Левитин А. Лихие годы 1925–1941. Париж, 1977. С. 102. .

Впервые с советскими органами власти о. Д. Любимову пришлось столкнуться в 1919 г. 16 марта на общеприходском собрании он был избран в число 42 человек, уполномоченных подписать договор о принятии богослужебного имущества и здания церкви в «бесплатное и бессрочное пользование». Однако этот список не устроил отдел юстиции Петросовета, и по его требованию 30 ноября на новом собрании был избран приходской совет из 14 человек, в который снова вошел о. Димитрий. 13 декабря протоиерей в числе других членов совета подписал договор с представителем отдела юстиции [92] ЦГА СПб, ф. 7384, оп. 33, д. 254, лл. 13, 21–25. .

Гораздо более серьезные потрясения произошли в 1922 г. 24 апреля о. Димитрию пришлось присутствовать на изъятии из Покровской церкви ценностей, а вскоре был арестован настоятель храма прот. В. Акимов (6 июля его приговорили к 3 годам заключения). 10 июля о. Димитрий на общеприходском собрании был избран председателем приходского совета и исполняющим обязанности настоятеля.

Одной из первых проблем, которую пришлось решать батюшке в качестве настоятеля, был введенный властями контроль за произнесением проповедей. С июля 1922 г. требовалось заранее подавать заявления о разрешении их произнесения. Протоиереи Д. Любимов и Н. Чепурин попытались бороться против такого порядка и 31 августа подали заявление в совет Центрального городского района: «Ввиду того, что проповедь, посвященная наставлению в вере и христианской нравственности, составляет неотъемлемую часть богослужения, без чего богослужение это оказывается неполным и лишенным значительной части своего смысла и наставления… Покровский причт просит совет ЦГР, в отмену ограничения его богослужебно-проповеднических прав, сделанных б. 2-м городским районом, разрешить ему постоянное беспрепятственное ведение духовных бесед за богослужениями в своем храме на общем, по законам РСФСР, основании». Со временем, хотя и не сразу, такое разрешение было получено [93] Там же, лл. 48, 59, 62, 112. .

Другой важнейшей проблемой являлась борьба с обновленцами, создавшими вскоре после ареста митр. Вениамина свое Епархиальное управление. Отец Димитрий отказался признать его власть и вошел в число основателей так называемой Петроградской автокефалии, которая в условиях отсутствия канонической власти в Русской Церкви самостоятельно боролась с обновленчеством. 26 августа авторитетная группа верующих подала в Петроградский губисполком заявление о регистрации «Православной Кафолической Церкви» г. Петрограда, а 1 сентября представила проект ее устава [94] Там же, ф. 1001, оп. 7, д. 22, лл. 3–3 об. . Однако власти не только не зарегистрировали новую организацию, но и попытались покончить с ней путем репрессий.

Летом 1922 г. о. Д. Любимов сблизился с группой священнослужителей и активных мирян города, собиравшихся на квартирах и обсуждавших вопросы борьбы с обновленцами и создания Петроградской автокефалии. Неосторожность и простодушие настоятеля Введенского храма о. Димитрия Кратирова имели для членов этой группы печальные последствия. 6 августа 1922 г. имевший коммунистические убеждения инженер-строитель Г.П. Снежков пришел во Введенскую церковь и обратился к настоятелю с просьбой отслужить молебен для больной жены. 19 августа после молебна священника угостили чаем. Не представляя, с кем имеет дело, о. Димитрий неправильно оценил молчаливое внимание хозяина и поделился с ним своими мыслями. На следующий день Снежков написал в ГПУ донос на священника: «Он после молебна за чаем развил агитацию, что бороться необходимо с советской властью путем сорганизовывания в подпольную организацию попов и прихожан – для свержения существующего государственного строя. Он заявил, что это уже воплощено в жизнь, и что подобного рода организация существует, и что она держится на строгой конспирации. Но что некоторые члены этой организации, не имея выдержки, выступили отдельно и уже высланы. Считаю, что этот гражданин, как вредный элемент, должен быть изъят из общества, которое нуждается в покое после гражданской войны и в мирном строительстве. Я его не считаю нужным скрывать от ГПУ и делаю это с полным сознанием своего гражданского долга перед народами РСФСР, и желал бы быть обвинителем на суде этих церковников».

Заявление Снежкова попало на благоприятную почву. В ГПУ как раз искали повод для разгрома зарождавшегося в Петроградской епархии движения сопротивления обновленцам. 5 сентября 1922 г. арестовали священника Д. Кратирова и в тот же день прот. Д. Любимова и еще 20 священников и мирян. Как выяснилось, о. Д. Кратиров Снежкова и его семью совершенно не знал и после молебна задержался не более чем на 10–15 минут. И по его словам, «никаких особых разговоров у нас там не было». На вопрос следователя, не говорил ли он там о существовании какой-либо подпольной организации, священник ответил: «Ни о какой подпольной организации и помина не было. И вообще, по моему личному мнению, таковой, в особенности среди церковников, и быть не может» [95] АУФСБ СПб ЛО, ф. арх. – след. дел, д. П-89251, лл. 1-21. .