митрополит Владимир (Иким) - Слова в дни памяти особо чтимых святых. Книга третья. Июль

Казалось бы, в наше время, когда передвижения по миру стали относительно простыми и безопасными, поговорки вроде приведенной выше должны были бы отойти в прошлое. Однако этого не произошло. Более того: все чаще и чаще такие поговорки начинают звучать не где-нибудь, а в православной церковной среде! Причем если в прошлом под словами «где родился, там и пригодился» подразумевались чисто практические, житейские соображения, то теперь эту поговорку выдают едва ли не за одну из христианских заповедей, а переезд в другие края – грехом против Господа и Православной веры, причем в обоснование своей позиции никто не может привести ни единой строчки из Священного Писания или хотя бы из творений отцов Церкви…

Да и как могли бы они найти подобные основания в Писании, если сама Священная история началась с переселения Авраама из земли халдейской в чужие края – причем переселения вследствие прямого указания Самого Бога? Да и все вообще Священное Писание наполнено историями странствий и переселений. Что же касается святоотеческого взгляда на этот вопрос, он достаточно ясно выражен, например, в следующих словах святителя Иоанна Златоуста: «Первая добродетель и даже все добродетели состоят в том, чтобы быть странником и пришельцем в этом мире и не иметь ничего общего с здешними вещами, но быть в таком отношении к ним, как к чуждым для нас, подобно тем блаженным ученикам, о которых апостол говорит: Скитались в милотях и козьих кожах, терпя недостатки, скорби, озлобления: те, которых весь мир не был достоин (Евр. 11, 37–38)… Святые были странниками и пришельцами. Как и каким образом? Не называли ли они себя странниками по отношению к одной земле Палестинской? Нет, по отношению к целой вселенной, – и справедливо: они не видели в ней ничего такого, чего желали, но все было для них странно и чуждо. Они хотели упражняться в добродетели, а здесь было множество пороков, и потому все здешнее было для них чуждо; они не имели ни одного друга, ни одного близкого человека, кроме немногих. А как они были странниками? Они не заботились о здешнем и доказывали это не словами, а самыми делами. Как и каким образом? Бог сказал Аврааму: Оставь мнимое отечество и иди в землю чуждую (Быт. 12, 1), – и он не остался там по любви к близким, но без сожаления оставил его, как бы землю чуждую… Таков был Авраам и подобные ему; они были, говорит апостол, странниками для целой вселенной и искали отечества. Какого? Не того ли, которое оставили? Нет; ибо что препятствовало им, если бы они хотели, возвратиться туда и быть его гражданами? Они искали Отечества Небесного. Так спешили они удалиться отсюда и таким образом угождали Богу; посему и Он не стыдится называться их Богом».

Подлинным служителям Единого Истинного Бога – что в ветхозаветные, что в новозаветные времена – всегда было чуждо языческое преклонение перед «родимой земелькой» и «могилками родных» (действительно, не безумна ли сама идея, будто живой человек должен строить свою жизнь в зависимости от местонахождения мертвого тела, если мы верим, что сам умерший – его душа, его личность – пребывает не в могиле, а в Отечестве Небесном?). Конечно, они, как и любой человек, были привязаны к тем местам, где родились и выросли, – но в то же время были готовы в любой момент оставить все это, если потребуется. Они знали, что подлинное следование воле Божией состоит не в том, чтобы по-язычески цепляться за «мать сыру землю», а в том, чтобы служить Господу и ближним там, где Ему будет угодно. И потому они без колебаний отправлялись в чужие земли, к чужим народам, следовали за своей паствой в изгнание – и совершали именем Господним великие дела, творили чудеса и достигали подлинной святости.

Замечательным примером такой «странствующей святости» стал и святитель Иоанн Шанхайский и Сан-Францисский. Отпрыск знатного сербского рода, появившийся на свет и выросший на Украине, под Харьковом, он стал священником (а впоследствии и епископом) Русской Православной Церкви. После октябрьского переворота 1917 года ему пришлось покинуть страну, где он родился, и переселиться в край своих предков – Сербию, а оттуда – сначала в далекий Китай, где он и получил свою первую епископскую кафедру, затем – во Францию, из Франции – в США, где после многих лет служения Церкви он и скончался… Пожалуй, по житию святителя Иоанна можно было бы изучать географию. Поговорка «Где родился, там и пригодился» к нему никак не применима; впрочем, и предки святителя, переселившиеся некогда из Сербии в Российскую империю, вряд ли руководствовались ею в своей жизни.

Святитель Иоанн вел жизнь крайне аскетическую: ел один раз в день, спал на стуле два-три часа в сутки, ходил круглый год в сандалиях, а когда видел босых нуждающихся, то отдавал сандалии им и ходил босиком по Парижу и другим городам. В Брюсселе он жил в крошечной комнатке под колокольней. Отыскивал нищих детей и приводил их в организованный им приют. Как-то за бутылку водки в Шанхае выменял у пьяного нищего китайца девочку нескольких месяцев, которую тот шел выкидывать на помойку, и отдал ее в свой приют. Он сумел переселить в США несколько тысяч русских эмигрантов, ютившихся после победы коммунизма в Китае на островке в Филиппинском архипелаге, страдавшем от цунами. При пребывании там русских, окормляемых Владыкой Иоанном, на лагерь не обрушилось ни одного урагана, но как только последние группы эмигрантов покинули остров и переселелись в Америку, ураган тотчас уничтожил пустой лагерь. Такова была сила молитвы и праведности этого святого наших дней! И подобных случаев из жизния святителя можно было рассказать немало.

А вот как смотрел на странствия и переселения сам святитель Иоанн – в полном соответствии с православным святоотеческим учением. Пожалуй, такие слова мог бы сказать и его великий тезка, святитель Иоанн Златоуст, доведись ему жить в наше время:

«Мир земной есть дорога, а не жилище. Человечество не найдет себе в этом мире рая – без Креста. То, о чем мечтают ложные материалистические учители человеческие, – невозможно. Человек никогда не построит себе радостного дома в мире, где царствует грех, болезнь и смерть. Человек всегда будет бездомен в этом мире. И это благо. Страдание его кратко, а радость может быть вечной. И никакой человек не воплотит до конца идеала своей Родины на этой земле, потому что высшая и вечная Родина каждого человека есть мир правды Христовой.

Земля есть только путь людей, только станция в человеческой судьбе. Человека ждет бессмертная жизнь. Как бы долго ни останавливался он на земле и какие бы “высотные” здания он ни строил на земной скорлупке, она не перестанет быть лишь хрупкой скорлупкой над огненным океаном. И человеку предлежит отправляться далее в путь…»