Илья Кокин - Страх возводит стены, любовь строит мосты

И вот теперь ответ на самый главный вопрос – и зачем же нам все это? Наши чувства – что-то вроде министерств в государстве. «Желательное начало», а проще говоря, любовь – это министерство иностранных дел, его задача – устанавливать связи с внешним миром, а «раздражительное начало» или гнев – это министерство обороны, его функция – защищать душу от врагов. Еще наша животная душа похожа на магнит, у нее есть плюс и минус. Плюс («желательное начало») – это врожденная сила, которая влечет нас ко всему доброму, ко всему, что дает нам жизнь, – прежде всего к Богу, потому что Он для нас Источник жизни (Кол. 3: 3). Минус («раздражительное начало») – это сила, которая, как сторожевой пес, нападает на все злое, что приближается к нам, это иммунитет нашей души. Наши чувства – это компас (он ведь тоже работает благодаря магниту), который должен был показывать нам, где добро, а где зло. Должен был… но теперь наш компас испорчен.

В чем, собственно, заключалось грехопадение первых людей? Что сделал змей-дьявол? Во-первых, он внушил человеку недоверие по отношению к Богу, к Которому наша душа должна стремиться: мол, Бог боится, что вы сможете стать подобными Ему, поэтому запрещает есть от дерева познания. Во-вторых, дьявол привлек внимание человека к запретному плоду: смотрите, какой он красивый, да еще и дает знание (Быт. 3: 4–6)! То есть что произошло? Представьте, что наша душа не магнит, а мощная батарея (там тоже есть плюс и минус), и вот дьявол взял и сбил заводские настройки: направил минус (недоверие, гнев) на Бога, а плюс (желание) – на зло. На языке физики змей сделал короткое замыкание – перемкнул плюс на минус, но на языке истории это замыкание коротким не назовешь, ведь оно длится уже тысячи лет.

Мне еще очень нравится, как объясняет произошедшее в раю Д. Щедровицкий [4] Дмитрий Владимирович Щедровицкий – российский теолог, поэт и культуролог. : «Что же такое „познание добра и зла“? По-видимому, это такое состояние, в котором человек хочет сам решать, что для него является добром, а что злом, не повинуясь воле Божьей» [5] Щедровицкий Д. Введение в Ветхий Завет. Т. 1. Книга Бытия. М.: Теревинф, 1994. С. 49. . Главная проблема человека заключается в том, что теперь, когда наш нравственный компас испорчен, мы зачастую боимся того, что нам полезно, и желаем то, что для нас опасно. И, собственно, выздоровление души состоит в том, чтобы не просто понять, а именно почувствовать, что такое хорошо и что такое плохо, но для этого наши чувства должны сперва приобрести навык (Евр. 5: 14), этих животных нужно правильно дрессировать.

Здесь вам предлагается принять участие в двух беседах. Речь в них пойдет о том, что же творится в нашем сердце – чего мы боимся и что мы любим?Попробуем вместе разобраться в этой сложной теме.

Конечно же, христиане предпочитают говорить о любви, а не о страхе, но любовь – простое чувство (там сложность в том, что мы зачастую принимаем за любовь нечто совсем иное), а со страхом сами видите, какая происходит путаница, это чувство с двойным дном – под видом страха таится гнев. Кроме того, страх – чувство само по себе противоречивое. С одной стороны, то, чего мы боимся, нас отталкивает, но с другой – непостижимым образом привлекает, не случайно нам нравятся триллеры и фильмы ужасов.

Так что начнем мы именно с разговора о страхе, мы пойдем от частного к общему, сперва поговорим об отдельно взятых человеческих страхах, потом перейдем к основным видам страха и так потихоньку доберемся до сути.

Итак, чего мы боимся? Точнее будет спросить, чего боятся нормальные люди? Чего вообще нормально бояться? Самые распространенные фобии – это боязнь боли, высоты, змей, пауков и всякого такого. Эти страхи считаются нормальными, потому что защищают человека от вполне реальной опасности. Змеи, пауки, неосторожность на большой высоте – все это может окончиться смертью человека, поэтому в данном случае страх – это всего лишь здоровый инстинкт самосохранения. Как видите, наш «компас» не безнадежно сломан. Но далеко не все страхи защищают нас от реальной угрозы.

На эту тему есть хороший анекдот. Один человек спрашивает своего приятеля: «Чего ты боишься?» Тот отвечает: «Я боюсь всего двух вещей – дантистов и темноты». – «Ну, дантистов – понятно, – удивляется друг, – это связано с болью, а почему ты боишься темноты, ведь ты уже давно не маленький мальчик?» На это человек резонно отвечает: «А кто знает, сколько там дантистов».

Однажды я решил затронуть тему страхов в разговоре с восьмиклассниками. В том классе училась девочка Катя, очень умная и активная, всегда задавала интересные вопросы. Услышав тему урока, она сразу же начала тянуть руку до потолка. Оказалось, что накануне она натолкнулась в интернете на список «прикольных фобий», естественно, она тут же зачитала его, ко всеобщей радости.

Придя домой, я нашел в интернете подобный список – там действительно есть примеры, заставляющие задуматься. Например, есть фобии, которые верующим людям покажутся слишком похожими на беснование. Это стаурофобия – боязнь крестов и распятий, иерофобия – страх перед священниками, погонофобия – это не страх перед военными, как можно подумать, это боязнь бородатых людей. Кстати, у бородатых тоже есть своя «фирменная» фобия – ксирофобия – боязнь бритвы. Еще есть тепеофобия – страх перед религиозными обрядами, ну и последний пример – уранофобия – страх перед раем. Совершенно непонятно, как проявляется последний вид страха, скорее всего, его может диагностировать только апостол Петр возле райских врат.

А есть еще страхи, которые, наоборот, характерны для церковных людей. Демонофобия – страх перед демонами. Наверное, каждый церковный человек видел таких людей (обычно это бабушки), которые крестят все вокруг, боясь бесовского нападения. Особенно забавно наблюдать, как такие люди по многу раз подряд крестят рот, пока зевают, – непонятно, они боятся, что что-то войдет в них или, наоборот, выйдет? Еще существует гадефобия – это не боязнь змей и ящериц, а страх перед адом. Гилефобия – боязнь материализма, ересифобия – страх перед идеями, отличными от общепринятых. И моя любимая – папафобия – страх перед Папой Римским (это сугубо православная фобия).