Александр Крамер - Раскол Русской Церкви в середине XVII века

Церковная реформа 1653–1667 годов, получившая название «Никоновской», открыла в России эпоху преобразований, направленных на модернизацию общественного и государственного устройства страны. Как справедливо показал автор настоящей монографии А. В. Крамер, проведение реформы диктовалась, в первую очередь, политическими соображениями: необходимостью унификации церковных книг и обрядов восточно-европейского христианства с целью сплотить православные народы и содействовать возрождению освободительных идей в славянских землях. Это давало возможность Москве и ее боярской элите возглавить борьбу с Османской империей для достижения далеко идущей цели – возрождения под скипетром православного царя Восточно-Римской (Византийской) империи.

Бесспорно, церковная реформа была нужна и необходимость ее проведения ощущалась в русском обществе, в котором церковная сфера охватывала многие области культурной, государственной и общественной жизни. Деятельность кружка «ревнителей благочестия», идеи которого, отстаивающие нравственные и культурные ценности, первоначально разделяли и протопоп Аввакум, и будущий патриарх Никон, объективно была направлена на усиление теократического начала в управлении страной. Вместе с тем, в правящем классе росло понимание необходимости освобождения культуры от излишнего церковного влияния, развития секуляризаторских, светских тенденций, либерализации общественной жизни. Эти радикально противоположные парадигмы тянули развитие страны в противоположные стороны. Ясного понимания того, в каком направлении проводить реформы, не существовало. При «христолюбивом» царе Алексее Михайловиче в Россию стали часто приезжать «за милостыней» греческие церковные иерархи. Как ярко показано А. В. Крамером, эти люди преследовали преимущественно свои личные цели и к тому же плохо разбирались в реалиях российской жизни. Поддерживая великодержавные вселенские амбиции молодого царя, они убеждали его в необходимости унификации церковных книг и обрядов, имея при этом в виду принять за эталон книги и обряды современной им греческой церкви, ошибочно признавая их каноническую «непогрешимость». Однако, как оказалось впоследствии, эта непогрешимость оказалась мнимой, и реформа свелась к изменению церковных обрядов, изначально принятых российской церковью у греков и прочно укоренившихся в народном сознании.

К середине XVII в. в России сложился уникальный, достаточно многочисленный образованный класс интеллигентов-книжников, воспитанных в восточно-христианской духовной традиции. Уже около столетия в Москве действовала государственная типография Печатный двор, имевшая долгосрочный план изданий как богослужебных, так и четьих и «учительных» книг. При типографии работали высокообразованные «справщики», готовившие новые издания и делавшие переводы с иностранных языков.

В 1654 г. на Афон и в Палестину для приобретения старых греческих книг был послан образованный монах Арсений Суханов. Наряду с привезенными им книгами, ученый инок дал резко отрицательный отзыв о современном ему греческом православии, призвав не следовать советам греков в делах церковной реформы. Однако, в силу политических соображений, возобладало мнение противной партии реформ и к мнению ученого монаха не прислушались.

В своей монографии А. В. Крамер много внимания уделяет личности непосредственного организатора церковной реформы патриарха Никона. Автор справедливо полагает, что патриарх Никон не был инициатором и убежденным сторонником реформы, о чем он сам неоднократно заявлял после своего отстранения от власти. Бывший сельский священник Никита, в монашестве Никон, не получил систематического образования и плохо представлял себе работу по книжной «справе». Будучи хорошим администратором, твердым в принятии решений, он был, как принято теперь выражаться, «интеллектуально недостаточен» и не мог возглавить сложную текстологическую и исследовательскую работу. Вместе с тем, выполняя заказ царя, он торопил реформаторов, а возражавших ему жестоко преследовал. Были и личные причины, ввиду близко ожидаемого воссоединения с Киевской митрополией, уже давно принявшей новогреческие обряды. Не смог предвидеть патриарх и последствий реформы, затронувшей «цивилизационный код» России и приведшей к многолетнему расколу российского общества. Под «цивилизационным кодом» следует понимать «совокупность средств биологического и социокультурного характера, посредством которых смысл жизни (идеалы) цивилизации воспроизводятся в преемственности поколений». Современный писатель М. Е. Устинов написал: «Никоновы новины вольно или невольно внедряли мысль об относительности истины». Развивая эту тему, А. В. Крамер отмечает, что к концу ХХ в. мысль об относительности истины была внедрена в сознание большинству интеллигентных русских людей. «В наше время – пишет он – подавляющее большинство русских вполне искренне скажет: «Не все ли равно, как пальцы складывать? Не все ли равно, какие класть поклоны? Не все ли равно, что есть в пост? Не все ли равно, как одеваться? Не все ли равно, стричь или не стричь бороду? Не все ли равно, 5 часов молиться или 2? И за такие пустяки люди в костер шли? Сегодня относительность истины торжествует уже не только в вопросах обрядовых, но и “на всех фронтах”. В середине XVII в. Аввакум, Федор и иже с ними, защищая старый обряд, вместе с ним защищали и абсолютность истины». Видимо уже тогда, чувствуя угрозу, которая несет церковная реформа цивилизационному коду нации, Аввакум написал: «До нас положено: лежи оно так во веки веком».

В монографии А. В. Крамера подробно рассмотрена как сама церковная реформа, так и ее последствия для русского общества и государства. Плачевным итогом реформы автор считает «убийство» древнерусской культуры. Вместе с тем, наблюдения автора ярко показывают, что благодаря стойкости и таланту многих поколений старообрядцев, живших и творивших в сложнейших условиях существования как в императорский, так и в советский периоды гонений и преследований, древнерусская культура не умерла и получила развитие по многим важным направлениям.

Представленная монография, выходящая уже четвертым изданием, исправленным и дополненным, опирается на широкий круг разнообразных источников. Однако следует отметить, что в последние десятилетия появилось много специальных научных работ по темам, затронутым в книге. В этих работах впервые введены в научный оборот новые факты о жизни и деятельности патриархов Иосифа и Никона, протопопа Аввакума, о деятельности Печатного двора и выдающихся справщиков того времени, новые исследования по вопросам государственной, общественной и церковной жизни XVII–XVIII вв. Опубликованы новые работы, касающиеся зарождения идеологии старообрядчества, обусловленной теми реформами, которые были задуманы и уже осуществлялись без глубоких общественных потрясений до патриаршества Никона. По-видимому, ввиду обширности избранной автором темы, далеко не все эти работы использованы в книге. Можно поспорить и с некоторыми спорными авторскими мнениями и выводами, хотя общая идея книги и оценка автором места старообрядческого движения на историческом пути России безусловно справедливы. Особая и важная заслуга автора – последовательная систематизация деструктивных последствий Никоновой реформы, доныне не унесенных в небытие потоком времени, и отягощающих Россию даже в XXI в.