Нафтоли Шрайбер - Сынок, женись на еврейке! Будущее еврейского народа зависит от тебя

Смотри, сынок, история эта непростая. Дело происходило в 70-х годах, в городе Харькове. Судя по продолжению, Маша была для Бори подходящей парой. Однако, хотя они и сидели в течение года за соседними столами, он не дал возможности развития этим отношениям. Он был уверен, что Маша – не еврейка. Она замечательная и симпатичная, только в невесты не подходит. У советского еврея, через полвека советской власти и насаждения интернационализма и равенства, остались здоровая интуиция и исконное, несгибаемое упрямство. Туда нельзя. Жениться только на своих.

И тебя я прошу сынок, какими бы нееврейки ни были милыми и симпатичными, мы в ту сторону просто не смотрим. Жениться нужно только на еврейке.

Ты пока ещё не разобрался в сложных, взрослых вопросах. Вот заболел сейчас мир новой болезнью. Принцип равенства называется. Равенство везде и во всём. «Мы за равноправие, без расовой, национальной и половой дискриминации». Приползло из Америки ещё одно понятие – «политкорректность». Бывших угнетаемых и презираемых сегодня уже и терминами прежними называть нельзя. Как бы не обидеть негра, не задеть гомосексуалиста… И вот пошли эти идеи равенства далеко, и, как бывало со многими и более здравыми идеями, переродились и извратились. Пока шла речь о государственных законах, всё было бы не страшно. Но вот «равенство» дошло до личных принципов. Еврейским родителям уже неудобно в открытую объяснять сыну, что нельзя жениться на девушке другой национальности.

Ты понял, сынок? То, что раньше и оговаривать не требовалось, сегодня уже неудобно и упомянуть. Но это – очередная извращённая идея. Нет никакого смысла в применении принципа равенства к вопросу выбора спутника жизни. Невозможно влюбиться по правилам равенства. Невозможно выбрать жену, исходя из принципов политкорректности. Это бессмыслица. Может, дойдя до брачного возраста, стоит объявить конкурс, как на государственную должность? И, тем не менее, эти новые веяния доходят и до евреев. И эта современная белиберда уносит тысячи парней и девушек из среды народа.

У моей мамы есть старая подруга, Роза Абрамовна. Ты её не встречал, она уехала в Америку в начале 90-х. Сама Роза Абрамовна вышла замуж за еврея. У них трое детей. Одна дочка вышла за еврея. Ещё одна – за русского. И сын женился на русской. В Америку с Розой Абрамовной уехала только та дочь, которая вышла за еврея. Я навещал её в небольшой квартирке в итальянском районе Нью-Йорка. Роза Абрамовна и её муж – интеллигентные, милые людей, крайне привязаны к детям и внукам. Но эмиграция – жестокая штука. Семью раздробило на три части. Нью-Йорк, Киев, Москва.

И тут пришла беда. Внучка от сына, тоже Роза, названная именем бабушки, погибла.

По следам несчастья о многом передумала Роза Абрамовна. И о том, что у евреев не называют в честь живых. И о причинах такой удалённости друг от друга. Мне она сказала, с трудом сдерживая слёзы:

– Сейчас я понимаю, что многое в жизни могло сложиться иначе, если бы не смешанные браки детей. Когда сын сообщил о своей избраннице, мы с мужем пытались что-то возразить. Но он отрезал: «Вы же сами меня воспитали на принципах интернационализма и равенства, так что же сейчас говорить».

Слушай, родной. Идёт речь об интеллигентных, умных, образованных людях. И всё равно смешение понятий, извращение идей проникает в сознание, и судьбы идут под откос. Нет никакого равенства при выборе мужа или жены. Замечательные парни и девушки других национальностей просто не рассматриваются. Жениться нужно только на своих.

Был такой замечательный еврей, Владимир Евгеньевич Жаботинский. Он вырос в духовно ассимилированной семье, стал успешным журналистом. Погромы начала века заставили его обратиться лицом к своему народу, заняться «еврейским вопросом». Будучи очень талантливым человеком, Жаботинский оставил яркий, незабываемый след в еврейской истории. Тебе, сынок, я рассказываю об этом, потому что у Жаботинского была высокая еврейская душа. Такие души – большая редкость. Нам стоит прислушиваться к таким людям. Некоторые места в его статьях пронимают до слёз, не оставляют равнодушным.

В статье «О „евреях и русской литературе“» Жаботинский занимается проблемой духовно ассимилированных евреев. Таких точно, каким был он сам до своего возвращения. Речь идёт о том, нужны ли евреи в русской литературе, и для чего на самом деле евреям даны силы и таланты. Завершая статью, Жаботинский обращается к своим оппонентам, и так говорит:

«…И раз это личное настроение, то хочу вам указать ещё одну его деталь; нашу окаменелую, сгущённую, холодно бешеную решимость удержаться на посту, откуда сбежали другие, и служить еврейскому делу чем удастся, головой и руками и зубами, правдой и неправдой, честью и местью, во что бы то ни стало.

Вы ушли к богатому соседу – мы повернем спину его красоте и ласке; вы поклонились его ценностям и оставили в запустении нашу каплицу – мы стиснем зубы и крикнем всему миру в лицо из глубины нашего сердца, что один малыш, болтающий по-древнееврейски, нам дороже всего того, чем живут ваши хозяева от Ахена до Москвы.

Мы преувеличиваем свою ненависть, чтобы она помогала нашей любви, мы натянем струны до последнего предела, потому что нас мало и нам надо работать каждому за десятерых, потому что вы сбежали и за вами ещё другие сбегут по той же дороге. Надо же кому-нибудь оставаться.

Когда на той стороне вы как-нибудь вспомните о покинутом родном переулке и на минуту, может быть, слабая боль пройдет по вашему сердцу, – не беспокойтесь и не огорчайтесь, великодушные братья; если не надорвёмся, мы постараемся отработать и за вас».

Не знаю, родной, как на тебя подействуют эти слова, но я не могу их спокойно читать. Говоря о литературе, автор выразил свое отношение к ассимиляции вообще. Ведь все эти аргументы и все эти чувства применимы и к тем, кто отказались от наших сестёр и пошли искать счастья у симпатичных, но чужих соседок. Вступая в смешанный брак, еврей уходит от своих и отдается на милость «богатому соседу» в намного большей мере, чем пытаясь войти в русскую литературу.

Поэтому, сыночек, мы повторим вместе с гениальным евреем, обращаясь ко всем, кто повернулся к нам спиной и выбрал жену другой нации: «Когда на той стороне вы как-нибудь вспомните о покинутом родном переулке и на минуту, может быть, слабая боль пройдет по вашему сердцу, – не беспокойтесь и не огорчайтесь, великодушные братья; если не надорвёмся, мы постараемся отработать и за вас». Отработать – это значит отбиться от всех соблазнов и все свои силы отдать для своего народа. И значит в ответственный момент жизни, в судьбоносный час решить – жениться только на еврейке.