Александр Ананичев - Преподобный Сергий Радонежский. Ангел-хранитель России

Преподобный Сергий не истязал свою плоть ни суровой аскезой, ни тяжелыми веригами. Смиренная кротость – главное его духовное оружие. Еще до введения в своем монастыре общежития, он нанялся к одному из своих монахов строить сени в его келье. И за свою нелегкую работу попросил у инока лишь решето гнилых хлебцев. Нигде из Жития не видно, чтобы преподобный Сергий, будучи игуменом, наказывал или карал своих духовных учеников. В творимых чудесах он хочет всегда умалить себя, принизить свою духовную силу. Воскресив умершего отрока, Сергий говорит отцу: «Тебе показалось, что дитя преставилось. Отрок замерз по дороге, а в келье моей отогрелся…»

По молитвам святого настоятеля забил возле монастыря источник. Однако Сергий запрещает монахам называть родник Сергиевым: «Яко да никогда же слышу от вас моим именем источник он зовущ: не бо аз дах воду сию, но Господь дарова нам недостойным» [4] Житие Преподобного и Богоносного отца нашего Сергия, игумена Радонежского и всея России чудотворца. Составил архим. Никон. Изд. 3. Троице-Сергиева Лавра, 1898. С. 128–129. .

О каждом ученике болело сердце Преподобного. На всех без остатка изливались любовь и забота святого настоятеля. За каждого Сергий несет ответственность пред Богом, за каждого будет отвечать на Страшном Суде. Епифаний Премудрый, составитель его Жития, проживавший вместе с другими иноками под опекой мудрого игумена, пишет: «В поздний вечер, когда наступала уже глубокая ночь, исполнив в келии свое молитвенное правило, он обходил все келии монахов… И если услышит кого, что он молится, или кладет поклоны, или в безмолвии занимается рукоделием, или читает священные книги, или о грехах плачет и сетует, то о таковых он радовался и благодарил Бога, молясь о них. Если уже услышит, что сошлись вместе двое или трое и разговаривают, или производят смех, то этим оставался недоволен и не терпел таких вещей. Ударив рукою в дверь или окно, он уходил… Всех он учил прилежно молиться Богу и после вечерних молитв не разговаривать, не выходить никому из келии, но каждому иметь в руках посильное рукоделье, а в устах Давидовы псалмы» [5] Там же. С. 63–64. .

Преподобный Сергий строит кельи

Для своих учеников святой игумен был поваром, пекарем, мельником, дровоколом, портным, плотником, каким угодно трудником. Служил братии, не покладая рук. И став настоятелем, он не чурался хозяйственных работ. Вспоминается эпизод из Жития, когда некий странник, пришедший в монастырь, не мог поверить, что инок, копающий в ветхой сермяге огород, и есть настоятель обители. Сергий, пройдя мимо незнакомца и не дождавшись от него приветствия, сам поклонился ему в ноги. Затем взял гостя за руку и повел за собой на трапезу.

Какой пример смирения, какая школа благонравия для всей братии! Не только словами, но, в первую очередь, делами воспитывал Сергий своих учеников. И одной из главных целей воспитания было умение жертвовать собой ради общего дела.

В те далекие лета нужно было еще поискать на Руси обитель беднее той, что была на Маковце. «Все худостно, все нищетно, все сиротинско…» Случалось, целыми неделями иноки оставались без хлеба. Но все были как-то неподдельно радостны, светлы и приветливы к пришельцам. А значит, любовь и согласие царили и между самими монахами. «Во всех чувствовался скрытый огонь, который без искр и вспышек обнаруживался живительной теплотой, обдававшей всякого, кто вступал в эту атмосферу труда, мысли и молитвы. Мир видел все это и уходил ободренный и освеженный, подобно тому, как мутная волна, прибивая к прибрежной скале, отлагает от себя примесь, захваченную в неопрятном месте, и бежит далее светлой и прозрачной струей» [6] Ключевский В. О. Очерки речи. Пг., 1918. С. 202. .

Та же мысль звучит в словах еще одного яркого представителя XIX века – святого митрополита Московского Филарета (Дроздова), окончившего в стенах Лавры Духовную семинарию: «Кто покажет мне малый деревянный храм, на котором в первый раз наречено здесь имя Пресвятой Троицы? Вошел бы я в него на всенощное бдение; когда в нем с треском и дымом горящая лучина светит чтению и пению, но сердца молящихся горят тише и яснее свечи, и пламень их достигает до неба. Отворите мне дверь тесной келии, чтобы я мог вдохнуть ее воздух, который трепетал от гласа молитв и воздыханий преподобного Сергия… Дайте мне облобызать порог ее сеней, который истерт ногами святых и через который однажды переступили стопы Царицы Небесной…» [7] Полесский Ю. Митрополит Московский Филарет // Журнал Московской Патриархии, 1951, № 6. С. 40.

Портретной живописи во времена преподобного Сергия на Руси не существовало. Икона, если так можно сказать, – портрет духовный, не передающая в точности изображаемый лик. Предположительно незадолго до кончины Троицкого игумена лик его нарисовал основатель московского Симонова монастыря Феодор, приходившийся племянником преподобному. Возможно, этот рисунок, не дошедший до нас, стал основой шитого изображения Сергия на пелене, наиболее близкому к оригиналу. На нем, как и на иконе преподобного Сергия, написанной, по всей видимости, кем-то из его учеников в XIV–XV столетиях, у Сергия близко посажены глаза, а в лике, как тонко подметил писатель Дмитрий Балашов в своем историческом романе «Похвала Сергию», «есть нечто лесное: худоба щек, потаенная, словно спрятанная улыбка, густая шапка волос, видимо, не поредевших в старости. Вглядываясь в это изображение, начинаешь понимать, что… праведник мог быть и чрезвычайно строг, но мог и очень по-доброму улыбаться, сохраняя все тот же отстраненный „потусторонний“ взгляд человека, „перешедшего грань“ и взирающего на современников „оттуда“».

В самом деле, преподобный Сергий, оставаясь в своем XIV столетии, со своих икон или житийных страниц всегда осторожно и строго вопрошает нас, ныне живущих: как вы там, не забыли о главном, о спасении души, о святом предназначении Отечества своего, о том нездешнем и далеком бреге, куда, подняв паруса куполов, плывет страна, где духовное ценилось всегда выше земного?.. Конечно, многие из нас запамятовали. Но еще не поздно одуматься! Пусть «лесные озерные светлые глаза» преподобного Сергия внимательно взирают на нас из молитвенных углов, призывая искать в этой жизни не чувственной услады, всегда горькой на дне, а нетленного Фаворского света, разглядеть который можно лишь победив себя.

Преподобный Сергий. Пелена