Иоанн Павел II - Сочинения. Том I. Трактат «Личность и проступки». Пьесы. Статьи о театре

К проблеме отцовства К. Войтыла подходит с разных сторон, ибо сама проблема двухполюсна: на одной стороне – отец и муж, на другой – мать и женщина. Различие характеров в этих взаимоотношениях ярче всего проявляется в восприятии ими ребенка. И то, что, казалось, существовало когда-то, на заре человечества и вроде бы должно было со временем уступить место более развитому и осознанному типу взаимоотношений (когда есть такой Образец!), по-прежнему требует стараний и обоюдного понимания, ибо в наслоениях случайного теряется правда.

Две пьесы – мистерия «Свечение отцовства» и медитация «У лавки ювелира» – повествуют словно совсем о разных жизненных ситуациях: в мистерии воссоздается едва ли не с праисторических времен в аллегорическом стиле цепь «перевоплощений» «адамовых мук одиночества», тогда как в основе пьесы «У лавки ювелира» лежит история взаимоотношений двух любовных пар и их детей. Но не случайно обе пьесы связаны общим сюжетом (разнятся они жанрами) и общим именем Адама (излюбленное имя К. Войтылы, которое о многом говорит): поэт, который так любит во всем находить корень, и здесь стремится дойти до истока сложности в понимании любви, изначально данной человеку. На любви, настаивает он, держится семья, которая формирует духовный климат внутреннего мира детей на всю жизнь.

Из попытки проанализировать с позиций сегодняшнего дня семейные отношения возникла книга «Любовь и ответственность», в которой автор суммировал свои собственные наблюдения священника. Он как никто понимал эту проблему изнутри еще и потому, что, будучи исповедником, невольно стал свидетелем разнообразных (и часто весьма трагических) семейных случаев.

Семье, считает он, по ее сути более чем какой-либо другой человеческой общности, присуща личностная структура. При этом Папа неоднократно подчеркивает роль, которую сыграла в его жизни семья как некая среда самых близких духовно ему людей. Их участие было для него во время войны помощью, поддержкой, мощным импульсом.

В культурологической концепции Папы семье отведена едва ли не основополагающая роль, которую она призвана играть в жизни человека на протяжении всей его жизни: счастливая семейная жизнь передается по наследству, молодые всегда должны это осознавать. Иоанн Павел II специальное внимание уделяет «священному союзу» супружества – любви, отмеченной присущими только браку правами и особенностями. И что любопытно, его сочинения на эту тему вовсе не обращены только к верующим или только к христианам.

Кстати, книга «Любовь и ответственность» вышла одновременно с пьесой «У лавки ювелира» – в том же 1960 году, что характерно для Папы, в творчестве которого невольно соединилось сугубо философское, точнее, этическое исследование с художественным. Не случайно оба эти сочинения, написанные в совершенно разной манере, друг друга дополняют и проясняют содержательно, – все его сочинения так или иначе строятся по принципу соотнесенности. Более того, оба сочинения вкупе с выступлениями Святого Отца по средам (с 1979 по 1984) на тему Искупления тела в свете таинства брака по-своему объединяются с катехетическим учением «Мужчину и женщину сотворил их» 76. И если в книге «Любовь и ответственность» акцент сделан на физиологии брака в ее нравственно-этическом аспекте, то здесь взаимоотношения мужчины и женщины возносятся на духовную высоту, данную людям изначально и подразумевающую их последующую судьбу – после смерти. Отсюда и само название книги, взятое из Библии, и конечная цель рассуждений, сконцентрированных в части «Христос взывает к воскресшим».

Как бы предваряя энциклику Папы Павла VI «Humanae vitae» (в разработке которой принимал участие тогда кардинал Кароль Войтыла, посвятивший ей специальный труд 77), книга «Любовь и ответственность», наряду с последующими сочинениями Иоанна Павла II на эту же тему (широкий резонанс вызвали энциклики «Сияние истины» и «Евангелие жизни»), можно сказать, разорвали завесу, которая много лет драпировала просвещенную Европу, привыкшую считать проблемы деторождения сугубо личным делом женщины.

Локально существовавшая до этого проблема – как явление вроде бы частного порядка, причем отдельно – в рамках религиозной этики и отдельно – с точки зрения жизни как таковой, вдруг встала во весь рост, и оказалось, что она давно назрела, насущно необходима, решать ее уже нельзя ни порознь, в одиночку, ни в каком-то одном измерении.

В семье, как правило, пробуждается призвание. Зачастую, замечает Святой Отец, оно открывается с неожиданной стороны: «Интерес к человеку как к личности у меня очень давний. Может быть, причина в том, что я никогда не питал особой любви к естественным наукам. Человек интересовал меня всегда: сначала, когда я изучал польскую филологию, – как творец языка, как предмет литературы, а потом, когда я открыл в себе священническое призвание, он стал интересовать меня как главный предмет духовного пастырства. Это было уже в послевоенное время… и самым важным делом стали для меня молодые люди, которые приходили ко мне не только спросить, есть ли Бог, но и с вопросами о том, как жить. Как жить, то есть как решить проблемы любви и супружества, проблемы профессиональной деятельности. Именно эти молодые люди послеоккупационных лет особенно глубоко запечатлелись в моей памяти и своими вопросами, в определенном смысле, указали мне путь» 78.

«Призвание всегда означает, что мы должны увидеть новый замысел нашей собственной жизни – иной по сравнению с тем, в котором мы пребывали до этого. Удивительная вещь, как Господь Бог помогает нам изнутри, как «на разных волнах долготы» нашей жизни подготавливает человека к тому, чтобы в соответствующий час тот сумел войти в этот новый замысел, сумел с ним отождествиться – сумел просто узреть Волю Отца и принять ее. И это несмотря на свою слабость и укорененность во всяких собственных «замыслах».

Призвание имеет внутриличностный смысл. «Призвание как «замысел» дает начало призванию как «исполнению» (выполнение замысла!). Я верю, что из этого самого источника мне даны будут силы на пути выполнения Божьего замысла – или воззвания, услышанного в день избрания. «Virtus in infirmitate perficitur» – «Сила моя совершается в немощи» (2 Кор 12, 9)» 79.

Само слово «призвание» указывает на то, что «существует свойственное каждой личности направление ее развития и в соответствии с ним она всей своей жизнью вовлекается в служение определенным ценностям» 80. «Воплощенным призванием» называет Святой Отец жизнь и писания святого Иоанна Креста; как пример «сверхъестественного величия» рассматривает жизненный путь брата Альберта – Адама Хмелёвского.