Нина Малахова - Преподобный Сергий Радонежский. Игумен земли Русской

Владимирская икона Божией Матери

При Всеволоде Юрьевиче единство Северо-Восточной Руси еще более утвердилось, она превратилась в крупнейшую европейскую державу, помериться силами с которой за все тридцать шесть лет его правления никто не рискнул, и Русь наслаждалась тишиной и миром, не подозревая, что закат наступит всего через тридцать лет. Первые признаки надвигавшейся грозы появились сразу после смерти Всеволода Юрьевича. Смута и междоусобица пришли и на Владимиро-Суздальскую землю. Князь Константин Всеволодович, старший сын Всеволода Большое Гнездо, не смирился с последней волей отца, отдавшего великое княжение второму сыну, Георгию. Дело в том, что Константин, «сидевший» в Ростове, хотел вернуть этому городу достоинство столицы Северо-Восточной Руси. Он был большой умница, один из первых русских книжников, собирал рукописи по всему православному миру; из его библиотеки в основанном им Григорьевом монастыре началось просвещение северной Руси. А вот дела правления он полностью передоверил ростовским боярам, которые при внешней лояльности по отношению к князьям Андрею, а затем и Всеволоду, втайне были врагами всему делу князей-государственников. Их идеалом был Господин Великий Новгород, новгородская вольница. Все дела в Новгороде решало вече, князя призывало и поставляло тоже вече, ограничив его функции защитой границ и поддержанием порядка. Победа партии ростовских бояр означала бы конец процесса объединения русских земель и дробление Владимиро-Суздальского княжества по образцу Киевской Руси.

Вел. кн. Всеволод Юрьевич Большое Гнездо. Рис. из Титулярника 1672 г.

Междоусобная брань продолжалась несколько лет и закончилась победой Константина. К чести этого святого князя, оставившего по себе память не только своей книжностью, но и храмоздательством, он остался княжить во Владимире (1216–1218). Княжил он недолго, так как был неизлечимо болен и умер, едва дожив до 33 лет. После него великим князем снова стал Георгий Всеволодович, которому выпал тяжкий жребий встретить Батыеву рать и сложить голову в неравной битве. Великий князь Георгий Всеволодович был, безусловно, продолжателем объединительной политики святого князя Андрея Боголюбского и Всеволода Большое Гнездо, но, по всей видимости, не обладал теми политическими талантами и политическим чутьем, которые были присущи его предшественникам. За повседневными управленческими делами он не расслышал грозного гула грядущей бури.

Неисповедимы пути Господни, и история иногда поражает нас странными совпадениями. Первый признак грядущей исторической катастрофы, уничтожившей некоторые народы, стершей с исторической карты целые государства, круто изменившей привычное соотношение сил в мире, проявился на Востоке, в далекой Монголии. В то самое время (1155), когда святой Андрей Боголюбский задумывал создание новой своей столицы и объединения северо-восточных княжеств, вынашивал планы тайного ухода из Киева в свой любимый северный край, в семье могущественного монгольского феодала, стоявшего во главе нескольких воинственных монгольских племен, Есугея, родился мальчик, которому дали имя Темучэн (Темуджен, Темучин). Поначалу судьба была не особо милостива к Темучэну, словно испытывая его на прочность. Будущий завоеватель половины мира испытание выдержал, возмужал в опасной борьбе и подчинил себе все монгольские и татарские племена. В 1204–1205 годах курултай (съезд племенных вождей) провозгласил его великим хаганом – так в мир явился Чингисхан, основавший Монгольскую империю. Это государство не было похоже ни на одно из европейских или азиатских государств. Созданное на родоплеменной основе, оно крепко спаивалось единоличной, непререкаемой и неоспоримой властью верховного правителя. Железная дисциплина поддерживалась страхом смерти, которая была единственным наказанием за любую серьезную провинность, причем за бегство с поля боя казнили всю семью. К 1222 году практически вся Азия, от Китая до Кавказа, признала власть Чингисхана.

Чингисхан

В 1223 году два передовых корпуса монгольского войска под командованием молодого Джебэ и старого и опытного Субедэ, разгромив половцев, вольно расположились в приазовских степях и подошли к берегам Калки…

Лучник монгольской армии XIII в.

Русских князей появление монгольских отрядов не испугало – мало ли, какие народы выходили в Степь из далеких восточных стран, – Божией милостью со всеми справились. Однако все же собрали в Киеве съезд князей, на котором всеми делами заправляли три Мстислава – Мстислав Мстиславич Удатный, княживший в Галиче, Мстислав Романович, княживший в Киеве, Черниговский Мстислав Святославич – и Владимир-Волынский князь Даниил Романович, славившийся своим воинским искусством и удалью. Князя Георгия Всеволодовича тоже позвали на съезд, но он из своего стольного града не поехал, пообещав прислать полк на подмогу. Между тем из половецкой степи пришел отчаянный зов о помощи. Половецкий хан Котян, который доводился тестем Мстиславу Мстиславичу, просил у зятя подмоги против вторгшихся в его пределы отрядов Джебэ и Субедэ. «Нашу землю суть днесь отняли, – писал хан, – а вашу заутра, пришедше, возьмут». Однако князья, собиравшиеся в поход, похоже, готовы были шапками закидать незваных пришельцев, потому что и в походе каждый из них мечтал о своей единоличной славе победителя новых пришельцев. Самоуверенность и небрежность русских князей привели к тому, что они легко поддались на нехитрый маневр монголов: приняв их малочисленные разведотряды за основное войско, князья окончательно рассорились между собой и расстроили боевой порядок. Стремительно продвигаясь по приазовским степям, они нестройными отрядами вышли на берег Калки – и увидели перед собой несметные полчища противника. Поражение было сокрушительным, русские отряды были перебиты, шестеро князей во главе с Мстиславом Киевским попали в плен, смерть их была ужасна: их связали по рукам и ногам и бросили на землю, поверх них сделали настил из досок, на котором пировали победители. Мстислав Удатный и Даниил Романович с малой дружиной едва спаслись бегством.

П. Рыженко. Калка