cвятитель Феофан Затворник - Мысли на каждый день года по церковным чтениям из слова Божия

Мир проходит, и похоть его (1 Ин. 2,17). Кто этого не видит? Все течет вокруг нас: вещи, лица, события. И мы сами течем. Течет и похоть мирская: едва вкусим сладости от удовлетворения ею, как исчезает и та и другая; гонимся за другой – и с тою то же; гонимся за третьей – опять то же. И ничто не стоит, все приходит и отходит.

Что же? Неужели нет ничего постоянного? Есть, говорит тут же апостол: Исполняющий волю Божию пребывает вовек (1 Ин. 2,17). Мир столь текучий как стоит? Хочет Бог – и он стоит. Воля Божия есть неколебимая и несокрушимая его основа.

Так и из людей кто станет твердо в воле Божией, тотчас делается стойким и твердым.

Мятутся мысли, пока кто гоняется за преходящим. Но, коль скоро кто образумится и возвратится на путь воли Божией, мысли и начинания постепенно успокаиваются. Когда же наконец успеет он приобрести навык в этом образе жизни, все у него, и внутри, и вне, приходит в спокойный строй и безмятежный порядок. Начавшись здесь, этот мир глубокий и безмятежие невозмутимое перейдут и в другую жизнь и там пребудут вовеки.

Вот что есть среди общего течения вокруг нас нетекучего и постоянного в нас – хождение в воле Божией.

Кто такие имеющие вид благочестия, силы же его отрекшиеся (2 Тим. 3,5)? И кто другие, всегда учащиеся и никогда не могущие дойти до познания истины (2 Тим. 3,7)?

Первые – те, которые держат все внешние порядки, в которых выражается благочестивая жизнь, но не имеют столько крепкой воли, чтоб и внутренние свои расположения держать так, как требует истинное благочестие. Идут в храм охотно и там стоят охотно. Но не делают напряжения, чтоб и умом своим стоять перед Богом неотходно и благоговейно припадать к Нему, а, помолившись немного, выпускают бразды правления ума, и он парит, обтекая весь мир. И выходит, что, тогда как по внешнему их положению они в храме, по внутреннему состоянию их нет там: остался у них один образ благочестия, а силы его нет. Так и о всем другом разумевай.

Вторые – это те, которые, вступив в область веры, только и делают, что вопросы изобретают: что то? что это? почему так? почему этак? Люди, страждущие пустой пытливостью. За истиной не гонятся, а лишь бы пытать и пытать. И, найдя решение вопросам, недолго останавливаются на нем, а скоро чувствуют нужду приискивать другое решение. И так кружатся день и ночь, пытая и пытая и никогда вполне не удовлетворяясь допытанным. Иной за удовольствиями гоняется, а они – за удовлетворением пытливости своей.

О чем только не говорит нам Неделя блудного! Говорит и о нашем покое и довольстве в доме Отца Небесного, и о безумном нашем порыве из-под блюстительства Отчего на свободу необузданную, и о богатстве наследия, присвоенного нам, несмотря на непокорность, и о безрассудной растрате его на всякие непотребства, и о крайнем, вследствие того, обеднении нашем. Но говорит затем и о том, как кто опомнивается и, придя в себя, замышляет и решается возвратиться к Отцу Многомилостивому, как возвращается, как любовно приемлется и восстановляется в первое состояние.

И кто здесь не найдет благопотребного для себя урока? В доме ли Отчем пребываешь – не рвись вон на свободу. Видишь, чем кончился подобный опыт? Убежал ли и проматываешься – остановись поскорей. Промотал ли все и бедствуешь – решайся поскорей возвратиться и возвратись. Там ждет тебя всякая снисходительность, прежняя любовь и довольство.

Последний шаг – самый нужный. Но распространяться насчет него нечего. Все сказано коротко и ясно. Опомнись, решись возвратиться, встань и спеши ко Отцу. Объятия Его отверсты и готовы принять тебя.

Вчера притча о блудном приглашала нас возвратиться от беспутства на добрый путь. Ныне святой апостол Иоанн воодушевляет нас к тому, удостоверяя, что если сделаем это, то, когда явится Господь, будем подобны Ему (1 Ин. 3, 2). Что может сравниться с таким достоинством!

Предполагаю, что, слыша это, ты порываешься желанием и сам достигнуть его. Доброе и больше всего нужное дело! Не отлагай же взяться и за то, через что это достигается. Читай далее: Всякий, имеющий сию надежду на Него, очищает себя, так как Он чист (1 Ин. 3,3). Есть ли что у тебя подлежащее очищению? Конечно, найдется не малое нечто. Спеши же, ибо туда, где Господь, ничто не войдет нечистое.

Но и не ужасайся трудности дела. Сам же Господь и помощник тебе будет во всем. Возжелай только всеусердно и к Господу обратись за благопотребною помощью. К твоим усилиям привтечет Его благодатная сила, и дело пойдет легко и успешно. Как нет греха, побеждающего милосердие Божие, так нет никакой нечистоты нравственной, которая бы устояла против съедающей ее благодатной силы. Будь только с твоей стороны нехотение этой нечистоты, посильное усилие к отторжению ее и прибегание с верой к Господу.

Святой Петр с каким воодушевлением уверял, что не отвергнется Господа, а когда дошло до дела, отрекся от Него, и еще трижды. Такова немощь наша! Не самонадеянничай же и, вступая в среду врагов, на Господа возложи все упование преодолеть их. На то и попущено было такое падение, и столь высокому лицу, чтоб после того никто уже не дерзал сам собою исправить что доброе или преодолеть какого врага, внутреннего или внешнего.

Однако уповать на Господа уповай, но и своих рук не опускай. Помощь от Господа приходит на наши усилия и, соединяясь с ними, делает их мощными. Не будь этих усилий, не на что снизойти помощи Божией; она и не снизойдет. Но опять, будь в тебе самонадеянность и, следовательно, отсутствие потребности помощи и искания ее, – она опять не снизойдет. Как ей снизойти туда, где она считается излишнею? И принять ее в таком случае нечем. Приемлется она сердцем. Сердце же отверзается для приятия чувством потребности. Так то и другое нужно. Боже, помоги! Но и сам ты не лежи.

Нужна помощь – проси. «Просил, – говоришь, – не дана»? Но как же другим дается? У Господа нет лицеприятия, чтобы одному дать, а другому не дать без всякой причины. Он всем готов дать, будучи любоподателен. Если иному не дает, причина не в Нем, а в просящем помощи.

Между этими причинами могут быть и такие, которых мы и угадать не можем. Но есть причины ведомые, всякому самому видные. Одну из таких – и не главнейшую ли? – указывает святой Иоанн в отсутствии дерзновения, а отсутствие дерзновения производит из осуждения сердца или совести. Возлюбленные! – говорит, – если сердце наше не осуждает нас, то мы имеем дерзновение к Богу, и, чего ни попросим, получим от Него, потому что соблюдаем заповеди Его и делаем благоугодное пред Ним (1 Ин. 3, 21–22).