Эра Рок - Тринадцать полнолуний

Мы приходим в земной мир не для того, чтобы нас растоптала и размазала повседневная действительность, сознательное непонимание механизма и уклада по единому трафарету жизни. Мы приходим для того, чтобы напитать свою энергитическую душу бесценным ароматом любви. Пронеси это тепло до конца своих дней и вместе с ним перейди в другую паралелль, не расплескав по дороге ни капли.

За всё время своего монолога Юлиан то бегал по пещере тудасюда, то садился на стул, то снова вставал, было видно, что эта тема сейчас очень близка ему. Так неожиданно, на несколько мгновений встретить женщину, которая перевернула его представления об отношениях двух противоположных полов, и так же неожиданно расстаться?! Как жаль! Жаль, что миг очаровательного чувства влюблённости и духовной близости был так короток! «Я никогда не забуду вас, моя прелестная незнакомка и пусть мы договорились не произносить имён, но я твёрдо знаю, что ваше имя „Любовь“», — было в мыслях Юлиана. Он остановился, сложил руки за спиной и замолчал, глядя за горизонт. Молчали и его спутники, каждый думал о своём.

— Ну, что ж, друзья, нам пора в обратный путь, — нарушил молчание Шалтир, — возвращение в наше время будет столь же быстрым. Мне кажется, мы кое-что смогли показать и объяснить нашему мальчику. И пусть ещё много недосказанного, но время для этого сейчас у нас не осталось. Предстоит ещё долгий путь для совершенства. Приготовьтесь к дороге.

Шалтир первый принял позу лотоса и двое его спутников сделали тоже самое. Обратный путь занял столько же времени, сколько путь в будущее.

Наши путишественники очнулись в доме Шалтира, на мягком ковре возле накрытого стола на низких ножках. Несколько человек, тихие как тени, сновали по комнате, поднося еду хозяину и его спутникам. Изысканные явства наполняли ароматом приправ и специй помещение, приятно волнуя обоняние наших героев. Сквозь приоткрытые занавеси окон проглядывал солнечный свет.

— Генри, я предлагаю вам пререкусить, перед тем, как вы вернётесь в консульство, — улыбнулся Шалтир, — Юлиан, друг мой, прошу и вас отведать блюда моего повара, он виртуоз и отменный кулинар.

— Ах, Шалтир, я слишком взволнован, что даже чудные запахи не могут призвать меня к моему любимому занятию, — махнул рукой Юлиан и налил в бокал немного вина, — я выпью чуть-чуть за сладкий миг блаженства, подаренный мне провидением.

— Благодарю вас, Шалтир, но вынужден отказаться от вашего любезного приглашения, — Генри встал и поклонился своим учителям, — У меня нет слов, чтобы выразить вам своё восхищение произошедшим, всё это было настолько невероятным, что поверить можно с трудом. Как сон, как чудное видение, но во мне есть ощущение действительности, реальности всего, что я видел. Уже утро и мне надо быть на месте, я офицер и события последних дней не позволяют мне быть в стороне. Скажите мне, когда мы ещё можем встретиться с вами, Шалтир?

— В любое время двери моего дома открыты для вас, — Шалтир встал и сложил руки лодочкой на груди, — но я знаю одно, ваше пребывание в этой стране может быть недолгим. В любом случае, приходите запросто, когда вам будет угодно, хотя бы попрощаться.

— Хотя до конца моей службы осталось немного, но срок моего пребывания здесь, в свете последних событий, может быть продлён и мы ещё не раз увидимся с вами, — Генри улыбнулся, поклонился Шалтиру и повернулся к Юлиану, — доктор, вы идёте в консульство или остаётесь здесь?

— Я ещё немного побуду в доме моего гостеприимного друга и к вечеру вернусь, — Юлиан тоже встал и поклонился Шалтиру, — идите, мой мальчик, увидимся вечером.

Генри постоял мгновенье, переводя взгляд с одного на другого, улыбнулся обоим и вышел из дома Шалтира.

Учителя проводили его взглядами, переглянулись и, молча, сели за стол. Они долго не пророняли ни слова, словно каждый боялся первым озвучить то, что наверняка знали оба.

— Послушайте, Юлиан, — первым начал Шалтир, тронув Юлиана за руку.

— Ах, оставьте, мой друг, — первый раз за всё длительное время их знакомства, Юлиан довольно резко перебил своего товарища, — я всё прекрасно понимаю, но каждый раз болезненно переживаю. Видимо, я несовершенен, раз мне так горько.

Юлиан тряхнул головой и закрыл глаза, крохотная слезинка покатилась по его щеке и он, застенчиво, украдкой, быстро вытер её.

— Вы — само совершенство, мой друг, именно в этом и проявляется величие вашей души, — Шалтир похлопал доктора по руке, — наша ошибка в том, что мы слишком привязались к этому юноше, а ведь нас всегда предупреждают об этом.

— Но, боже мой, к кому же мне привязываться, если у меня не было возможности обрести простое земное, человеческое счастье, — с сожалением и горечью сказал Юлиан и погрозил кулаком вникуда.

— Ну, хоть сейчас признайтесь мне, а так ли вы стремились к этому? — Шалтир хитро улыбнулся, — ваша тяга к науке всегда пересиливала любые чувства.

Юлиан посмотрел на Шалтира, отвёл взгляд и пожал плечами:

— А что мне оставалось делать? Оба посмотрели друг на друга и рассмеялись.

А тем временем Генри шёл, почти бежал к консульству. Он был уверен, что ничего не могло произойти из ряда вон, но какое-то предчувствие подгоняло его. Увидя здание посольства, он, к своей радости, заметил, что всё спокойно. Пройдя в ворота, встретился с двумя часовыми, лица которых были ему незнакомы. «Откуда они тут взялись? Странно, но разговора о пополнении я не помню» подумал Генри. Хорошо, что он был в форме, но солдаты, всё равно, были настороже. Отдав честь, один из них, весьма сурово, задал Генри вопрос «Кто вы?», но отвечать не пришлось, потому что к ним, увидя Генри, уже спешил вахтенный офицер из старого состава.

— Всё в порядке, это наш офицер, — командным голосом ответил на заданный солдатом вопрос подбежавший.

Генри похвалил солдата за бдительность и в сопровождении офицера направился в посольство.

— Откуда новые солдаты? — спросил он.

— Они прибыли вчера, — козырнул офицер.

— Вот почему я не в курсе, ведь вчера вечером я покинул консульство, — сказал Генри и не заметил, как офицер с недоумением посмотрел на него, — полковник Малиновский у себя?

Офицер кивнул. Генри отдал честь и торопливо взбежал вверх по лестнице. Подойдя к кабинету полковника, он остановился, одёрнул мундир и постучал.

— Да-да, войдите, — Генри услышал голос Малиновского и толкнул дверь.

Полковник уже шёл ему на встречу, раскинув руки в стороны.

— Ну, как вы отдохнули? — полковник, по-отечески обнял Генри и заглянул ему в глаза, — признаться, я был удивлён столь неожиданной и странной записке от вас. А я-то думал, после такого великого дня и чудесного присшествия, мы с вами, практически, родственники, сядем, выпьем по стаканчику за нашу победу, а вы ушли, даже не поговорив со мной, и пропали на целых три дня. Ну, расскажите же мне, как вы себя чувствуете и что за странное исчезновение.