Эра Рок - Тринадцать полнолуний

Восторг мужчины был так обескураживающе искренним, Гарнидупсу стало неловко. Он смутился, хотел что-то сказать, только открыл рот, как Юлиан перебил его:

Вот это да! Вы вдохновили меня на стихи, голубчик, прекрасно, прекрасно! — он снова рассмеялся весело и искренне, — прошу вас, Гарнидупс, запоминайте дорогу от вашего дома до моего, это очень важно.

Гарнидупс вздрогнул, дыхание перехватило. «Значит, всё — таки, это мой дом? Но как, да что за загадки в конце концов?» Он огляделся. Слушая своего спутника, не заметил, как они прошли довольно далеко от развалин. Впереди, прямо по среди тропки, лежала каменная плита. Они подошли к ней, Юлиан всё ещё держал его под руку. Гарнидупс хотел высвободить руку, что бы обойти плиту, но, не умолкающий спутник не позволил ему сделать это, лишь крепче сжал его локоть.

— Как соответствующе звучит ваше имя Гар-ни-дупс, — по слогам произнёс мужчина, — я правильно произношу его? О, они там, на верху, такие эстеты! Я, порой, чувствую несовершенство своего ума перед их затеями так сильно, что хочется плакать, — он скорчил кислую мину, как — будто смахнул слезу, и снова рассмеялся.

Гарнидупс заметил, что они ходят кругами вокруг плиты. Три круга по часовой стрелке, три в обратном направлении, и снова остановились спиной к, оставшимся позади, развалинам. Юлиан подтолкнул его к плите.

— Залезайте на неё, смелей, смелей, и мне помогите, годы, знаете ли. Как не хорохорься, пора смириться, печально, мой друг, когда мужчина не умеет красиво стареть, но вам ещё не понять этого, — он притворно вздохнул, прищурил глаза, видимо для того, что бы скрыть весёлые искорки.

Гарнидупс забрался на плиту, протянул руку Юлиану.

— Ну, вот мы и пришли. Прекрасный вид, не правда ли? Что мы живём на этом свете, это не достижение, а постижение.

Юлиан показал рукой вперёд. Гарнидупс огляделся. Природа вокруг была и вправду прекрасной. Яркая зелень деревьев и лугов, чистое, безоблачное небо. Только воздух казался более плотным и не прозрачным, а с, еле приметной, синевой.

— Пойдёмте, Гарнидупс, нас ждёт роскошный ужин и долгая беседа. Юлиан, и с легкостью, присущей молодому, спрыгнул с плиты на землю и они пошли по широкой дороге.

— А вот и моё скромное жилище, — указал Юлиан на большой дом в окружении деревьев, — проходите, стены этого храма экспериментов давно ждали столь почётного гостя. «Скромным жилищем» дом доктора можно было назвать с большой натяжкой. Двухэтажный особняк был вполне внушительных размеров. Внутреннее убранство комнат говорило о том, что хозяин отличался большим эстетическим вкусом. Большие картины на стенах, красивая мебель с дорогой обивкой, невероятное количество статуэток и каких-то ещё странных вещей. Видимо, хозяин очень дорожил своей коллекцией, потому что всё было расставлено с любовью и еле уловимым смыслом.

— Прошу вас, присаживайтесь. Сейчас я угощу вас чудным напитком, — сказал Юлиан и вышел в другую комнату.

Вернулся с подносом в руках, на котором стояли две маленькие, фарфоровые кружечки с серебрянными ложечками.

— Вот, отведайте, это прекрасный бразильский кофе, сваренный по особому рецепту, — доктор протянул Гарнидупсу чашечку, сам отпил глоток, причмокнул языком, — ну как? Правда, восхитительно? Один мой давнишний знакомый, мсье Талейран, великий человек, был дипломатом у Наполеона, сказал замечательные слова, ярко характеризующие этот божественный напиток «кофе должно быть чёрным как ночь, горячим как любовь, сладким, как грех и крепким, как проклятье». Чудесные слова, не правда ли? Ах да, совсем запамятовал, вкус кофе можно понять, только вкусив волшебный напиток, под названием коньяк. Одну минутку.

Юлиан встал с кресла, подошёл к стенному шкафу и достал оттуда небольшой стеклянный графин с коричнево-красной жидкостью. Наполнил маленькие рюмочки из такого же стекла, как графин и протянул одну Гарнидупсу.

— Попробуйте, не бойтесь, это настоящий французский коньяк, друзья передали. Настоящий волшебник придумал его. Он поставлял этот эликсир бодрости ко двору Людовика… А какой же по счёту был этот? Вот не задача! Представляете, забыл? Их было столько, что я сбился! Да бог с ним. Но меня всё-таки беспокоит моя память, надо принять микстурку, дабы встряхнуть её. Напомните мне потом, договорились? — рассмеялся Юлиан, — давайте выпьем, молодой человек за нашу чудесную, долгожданную встречу.

Юлиан поднял свою рюмку и пригубил, посмотрел на Гарнидупса. Увидев замешательство своего гостя, доктор рассмеялся.

— Я не пытаюсь вас опоить чем-то отравленным, эти два божественных нектара не причинят вреда. Не смущайтесь, я действительно могу читать ваши мысли. Пейте, смотрите, как это делается, — доктор поднёс рюмку к губам, отпил маленький глоток, подержал во рту жидкость и медленно проглотил.

Гарнидупс последовал его примеру. Обжигающе горячий кофе и крепкий коньяк создали приятную теплоту в желудке. Странно, но два этих вкуса были ему знакомы. «Но этого не может быть! Никогда я не пил ничего подобного, да и где?» подумал Гарнидупс.

— Ну, как? Волшебный вкус, я прав? Просто сейчас в вашем состоянии это диковинно. Но уверяю, когда измениться ваше восприятие действительности, вы вспомните многие интересные вещи. Просто, наберитесь терпения, мой друг. Как часто я представлял нашу встречу, потому и веду себя с вами как со старым знакомым. А почему как, ведь мы, и правда, знаем друг друга давненько, — прищурив глаза, сказал доктор.

— Вы говорите странные вещи и ставите меня в тупик. Действительно, что-то до боли знакомое в вас, но я никак не могу вспомнить. Всю свою недолгую жизнь, до сего дня, я провёл в далёкой отсюда деревеньке. Естественно, встретить вас там я не мог. Путь, который я проделал сюда со своей спутницей, пролегал через многие города и селения, может, в какой-нибудь придорожной гостинице?

— Не мучайтесь, ища воспоминания. Я уже много лет не покидал эти пределы. Я знаю, практически всё, что случилось с вами, за исключением небольших деталей. То, что я вам скажу сейчас, скорее всего, повергнет вас в трепет и волнение, но именно для этого вы здесь. Пойдёмте со мной в мою святая святых.

Юлиан встал и пошёл по коридору не оглядываясь, но, ни чуть не сомневаясь, что Гарнидупс идёт следом. Спустились вниз по лестнице. Доктор открыл дверь, и они оказались в большой комнате, освещённой светом диковинных светильников. В них не было ни масла, ни фитиля, а маленькая, из тонкого стекла, круглая штуковина. В ней находилась тонкая нить, которая была раскалена докрасна. Вот от неё-то и исходило свечение. По середине стоял стол, заставленный какими-то приборами. Стеклянные ёмкости разных размеров, громоздились повсюду, на столе, на полках шкафов во всю стену. На столе, в, подогреваемой маленьким огнём, колбе, причудливой формы, бурлила голубовато-сиреневая жидкость. От неё, к другим колбам поменьше, тянулись прозрачные трубочки, по которым эта жидкость переливалась, изменив свой цвет на розовато-жёлтый.