Рональд Данн - Когда небеса молчат

И жизнь Иакова вполне соответствовала его имени. Обманным путем выманив у брата право первородства, он провел и собственного умирающего отца, к тому времени уже слепого, получив от него благословение, предназначавшееся Исаву как старшему брату. Когда Исав узнает об этом, он восклицает: «Не потому ли дано ему имя: Иаков? Он взял первородство мое и вот теперь взял благословение мое» (Быт. 27:36).

Исав поклялся, что как только окончится траур по отцу его, он убьет брата. И поскольку рассудительность — неотъемлемая составляющая подлинного героизма, Иаков последовал совету матери и бежал в дом к дяде Лавану в Харан.

Все это случилось двадцатью годами ранее упомянутых мною выше событий. Но вот наступает время Иакову отправляться назад домой. Исав же идет ему навстречу, и с ним четыреста человек.

Иаков тут же разделяет своих людей на два стана, для того чтобы, если Исав нападет на один из них, другой смог бы спастись. А затем он посылает Исаву в подарок двести коз, двадцать козлов, двести овец, двадцать овнов, тридцать дойных верблюдиц с жеребятами их, сорок коров, десять волов, двадцать ослиц и десять ослов. Вы можете себе представить по размерам этой взятки, как разбогател Иаков за эти двадцать лет.

С наступлением ночи Иаков переправил вброд через Иавок двух своих жен, Лию и Рахиль, одиннадцать сыновей и двух рабынь. А затем перевел туда же все, что у пего было.

И вот, помолившись Господу об избавлении от руки Исава, ему ничего не оставалось делать, как только ждать. По крайней мере, так он думал.

И остался Иаков один. И боролся Некто с ним до появления зари; и, увидев, что не одолевает его, коснулся состава бедра его, и повредил состав бедра у Иакова, когда он боролся с Ним. И сказал ему: отпусти Меня, ибо взошла заря.

Иаков сказал: не отпугцу Тебя, пока не благословишь меня. И сказал: как имя твое? Он сказал: Иаков.

И сказал: отныне имя тебе будет не Иаков, а Израиль; ибо ты боролся с Богом, и человеков одолевать будешь. Спросил и Иаков, говоря: скажи имя Твое. И Он сказал: начто ты спрашиваешь о имени Моем? И благословил его там. И нарек Иаков имя месту тому: Пенуэл; ибо, говорил он, я видел Бога лицем к лицу, и сохранилась душа моя. И взошло солнце, когда он проходил Пенуэл; и хромал он на бедро свое. Поэтому и доныне сыны Израилевы не едят жилы, которая на составе бедра, потому что Боровшийся коснулся жилы на составе бедра Иакова. (Быт. 32:24–32)

То, что для израильтян эта история имела особую значимость, ясно из трех фактов: во–первых, Иакову было дано повое имя — Израиль; во–вторых, место, где все происходило, нарекается Пенуэл, что означает «лице Божие»; в–третьих, возникает ритуальный запрет на употребление в пищу жилы из состава бедра животного.

И в чем же эта значимость? Здесь показано, как Господь обращается со Своим народом. Здесь показано, как Господь сделал из Иакова Израиля. Здесь показано, как Господь сотворил принца из нищего. Здесь показано, как Господь берет нас, какие мы есть, и делает из нас тех, кем мы должны быть.

И это — вы готовы? — это битва до наступления зари.

Итак, представим себе эту сцену. Иаков один в темноте, исполненный ожидания, смутных предчувствий и беспокойства. Что принесет ему грядущий день? Примет ли брат его дар (читай: взятку) или безжалостно погубит Иакова? Он весь в напряжении, натянут как струна.

И вдруг откуда ни возьмись из темноты на него выскакивает «Некто» и валит с ног.

Как вы думаете, что при этом подумал Иаков? Кто это? Исав? Наверняка это первое, что пришло ему в голову в тот момент: Исав незаметно подкрался и напал на него врасплох.

Возможно, это был один из людей Исава, наемный убийца, специалист своего дела. Или это мог быть какой–нибудь головорез, грабящий одиноких ночных путников.

А может, Иаков подумал, что это, вообще, водяной, не желающий пускать его на другой берег реки, — в те времена люди верили в подобные вещи. В их представлении водяные были кем–то вроде местных шерифов, стоявших на страже своих владений и преграждавших путь разным проходимцам.

Или, как предполагали древние раввины, это, в конце концов, мог быть и ангел–хранитель Иакова! [4] Elie Wiesel, Messengers of God (New York: Summit Books, 1976), p. 124. Как вам подобная мысль? Насколько же ужасен должен был быть характер у бедного Иакова, что даже его собственный ангел–хранитель вместо того, чтобы защищать, сам же нападает на него?!

Или… Кто его знает? Я, конечно, не могу сказать, что подумал Иаков о своем незваном госте, однако я могу смело утверждать, что знаю, чего Иаков не подумал. Он совершенно точно не подумал: «О радость! Друг пришел благословить меня!».

Ему и в голову не могло прийти, что это был Господь Бог, поскольку он–то просил Бога спасти его. Нет, это мог быть лишь некто со злыми намерениями. Это походило не на жест благодетеля, а на нападение врага.

А потом… Потом каким–то непостижимым образом Иаков вдруг понимает, с кем имеет дело. Это было как озарение: его неведомый обидчик — «Некто», как сказано в Бытии, пророк Осия (гл. 12) называет его «Ангелом», — так или иначе, мы знаем, что это был Господь.

Иаков молился Богу о защите от Исава, но на деле ему нужна была защита от Бога. Его главным противником был не Исав, его противником был Бог.

Какое откровение! Оно перевернуло весь внутренний мир Иакова, ибо с этой точки зрения все паши битвы и конфликты приобретают совсем иной смысл. Враги превращаются в служителей, чудовища — в пастырей. «Мы не всегда узнаем в них Бога. Он часто является нам в необычном виде, как некая сила, не позволяющая нам оставаться в покое, как, например, в случае с Иаковом. Но порой Он являет Себя как Бог. Когда это происходит, мы вдруг понимаем, что эта неведомая сила и есть Господь, в Чьих руках мы находимся и Кто представляет для нашей жизни максимальную угрозу, но и самое надежное убежище». [5] Paul Tillich, The Eternal Now (New York: Charles Scribner's Sons, 1963), p. 103.

Наши самые напряженные схватки — это битвы с Богом, а не с дьяволом. Я ни в коем случае не отрицаю существования духовной брани с сатанинским сонмищем. Я лишь хочу сказать, что порой нам легче сказать «нет» дьяволу, чем «да» — Богу.

Для того чтобы проиллюстрировать эту мысль Священным Писанием, нам не нужно далеко ходить — вспомните Авраама. Когда Господь сказал ему, что благоволение Его будет на Исааке, а не на Измаиле, патриарх воскликнул: «О, хотя бы Измаил был жив перед лицем Твоим!» (Быт. 17:18). Он перечил Богу, а не дьяволу.

А Иов? Этот многоуважаемый ветеран путешествует из одной книги о человеческих страданиях в другую, и читаемое вами произведение тоже не будет исключением. В истории страдальца Иова, начиная уже с третьей главы, о сатане ничего не слышно, и, вообще, он играет в этой «пьесе» второстепенную роль: он является орудием в руках Провидения.