Роман Силантьев - Новейшая история ислама в России

Если отвечать на это вопрос честно, следует признать, что шансов на благополучный исход практически нет. Тем не менее, было бы правильно описать здесь комплекс мер, которые, в случае их применения самое позднее в 2000 году, возымели бы положительный эффект.

В первую очередь государству следовало бы выработать четкую и внутренне непротиворечивую политику по отношению к исламу. Совершенно недопустима ситуация, при которой высокопоставленные госчиновники озвучивают взаимоисключающие инициативы поддержки «хороших» мусульман или борьбы с «плохими», по-разному оценивают ваххабизм или высказываются по поводу мотивируемого исламом терроризма. Нормальные отношения государства с исламским сообществом невозможны до тех пор, пока все уровни власти, все ее заинтересованные структуры не будут проводить одну и ту же политику. Публичный же плюрализм в этой сфере приводит только к тому, что одни чиновники агитируют за создание единого общероссийского муфтията, а другие активно дробят уже существующие; одни называют ваххабизм террористическим течением, а другие настаивают на том, что это сугубо мирное направление ислама. В итоге позитивные шаги в отношении ислама постоянно компенсируются негативными воздействиями, что не только не позволяет решить накопившиеся проблемы, но и роняет авторитет власти в глазах мусульман. Особенно важно, чтобы политика региональных властей была симфонична политике Кремля. Для лидеров субъектов Федерации должен существовать жесткий запрет на использование исламского фактора для политтехнологических манипуляций или прямого шантажа центральной власти.

После определения приоритетов в мусульманской сфере – причем приоритетов как внутренних, так и внешних, властям следует обратить внимание на тот факт, что далеко не все лидеры традиционного ислама ей действительно дружественны и что духовное звание муфтия может быть узурпировано откровенными экстремистами или просто аферистами. Весьма полезным здесь представляется изучение биографий исламских лидеров, истории их высказываний по ключевым вопросам, конкретных действий по возрождению ислама, а также основных источников финансирования.

Очевидно, что государство не обязано помогать тем духовным лидерам, которые призывают нарушать его законы, разжигают межрелигиозную рознь, поддерживают террористов или же финансово зависят от зарубежных организаций с сомнительной репутацией.

Далее весьма важно определиться относительно оптимальной системы управления российской уммы. Все всякого сомнения, существующий раскол является аномалией, однако и искусственное объединение мусульман под единым руководством вряд ли целесообразно. Наиболее жизнеспособной здесь видится схема, которая предусматривает параллельное существование двух мусульманских централизованных структур – северокавказской и поволжской, лидеры которых имели бы равные права и привилегии. Учитывая факт присутствия в России значительного количества азербайджанцев – шиитов и суннитов, было бы допустимо возложить координацию их духовной деятельности на представительство азербайджанского Управления мусульман Кавказа.

Эта организация имела возможность зарекомендовать себя как авторитетный и дружественный нашей стране духовный центр.

Следующим принципиальным вопросом является вопрос подготовки новых исламских кадров. Как показал опыт последних лет, с этой задачей отечественные светские и религиозные вузы справиться не в состоянии. Не решает проблемы и распространенная практика направления молодых мусульман в зарубежные медресе, поскольку не существует никаких гарантий, что их выучат на имамов, а не на диверсантов со знанием основ ваххабизма. При этом следует также учитывать, что для получения высшего богословского образования среднестатистическому российскому мусульманину требуется не менее 8 лет, три года из которых отводиться на изучение арабского языке. Именно на арабском написана вся основная богословская литература исламской цивилизации и без свободного владения его классической формой не может быть речи об адекватном познании ислама. Именно поэтому отучившиеся по 4– 5 лет в саудовских, кувейтских или турецких медресе студенты в большинстве своем имеют недостаточную квалификацию и не могут претендовать на вхождение в круг высшего мусульманского духовенства.

Тем не менее ситуация с исламским образованием не является неразрешимой. Так, вполне реально открыть государственные трехлетние курсы классического арабского языка, на которых наиболее перспективные мусульмане смогли бы не только выучить язык, но и определить для себя целесообразность дальнейшей карьеры в качестве духовного лица. Выпускники курсов получили бы возможность продолжать свое обучение либо в финансируемом из бюджета исламском университете на территории России, в котором бы преподавали специально приглашенные из арабских стран и Ирана ученые, либо в аналогичном учебном заведении на территории Иордании или Сирии. Учебные программы таких вузов необходимо строить с учетом с российской специфики и выдавать их выпускникам светские дипломы о высшем образовании. В идеале все высшие исламские лидеры России должны иметь гарантированно качественное образование, полученное в авторитетном и пророссийском учебном заведении. Единственной проблемой здесь остается только недостаток времени – восьми относительно спокойных лет у страны, увы, нет.

Параллельно с реформой образования профильные министерства и ведомства должны озаботиться изданием на русском, татарском, башкирском и других распространенных среди российских мусульман языках переводной богословской литературы традиционного содержания и высокого качества. Следует помнить, что пока мусульмане изучают свою религию по неумело переведенным с английского языка Коранам или по полуоккультным брошюрам неизвестного происхождения, появление в их рядах истинных богословов будет сильно затруднено. Необходимо создать и полноценные мусульманские СМИ, в которых первое время могут работать и журналисты неисламского вероисповедания. Параллельно с этим важно следить за корректным освещением исламской тематики светскими СМИ, которые не должны транслировать искаженных сведений об этой религии и разжигать ненависть в отношении ее последователей.

Касаясь вопроса о непосредственной финансовой помощи государства мусульманским структурам, необходимо подчеркнуть, что эта помощь должна быть целевой, иметь прозрачные механизмы использования и направляться действительно на нужные проекты. Так, гораздо эффективнее вложить несколько десятков миллионов рублей в книгоиздание, нежели в строительство мечети в отдаленном селе, а сто тысяч рублей, потраченных на зарплату сотрудников ключевого муфтията, принесут большую пользу, чем аналогичные вложения в оплату хаджа неимущим паломникам.