Дэниел Бринтон - Нагуализм

Такого врачевателя или знахаря в городах некоторых провинций называют пошта ванегс (poxta vanegs), а лекарство — гспошиль (gspoxil). Все, что относится к знахарству у индейцев, имеет отношение и к магии; а все слова, происходящие от пош (рох), имеют отношение к Нагуалю. В одних провинциях это называют пошлон (poxlon), в других — пацлан (patzlan), в третьих — циуисин (tzihuizin). Обычно это нечто такое, чего индейцы очень сильно боятся. Их признания помогли нам выявить многих, кто покорился Дьяволу в то время, когда он являлся им в облике парящего в воздухе огненного шара с хвостом, подобно комете.

Древнейшие традиции индейцев указывают, что этот идол пошлон был у них одним из самых важных и почитаемых в стародавние времена, и центали так чтили его, что долгие годы хранили его изображение на табличке в виде возвышающейся фигуры. Даже после того, как центали были обращены в веру, они повесили эту табличку за перекладиной в церкви в городе Ошчук, вместе с изображением своего бога Икалаау (Hicalahau), на котором изображены его свирепый черный лик с человеческими чертами, пять сов и грифов. Благодаря божественному вмешательству мы обнаружили их во время нашего второго визита туда в 1687 г. и без особого труда сняли. Мы повторяли «Символ веры», а индейцы постоянно плевались, исполняя наши приказы. Эти предметы были публично сожжены на площади.

В других местах индейцы почитают кости более древних нагуалистов, — они хранят их в пещерах, где украшают цветами и возжигают копаловую смолу. Мы обнаружили некоторые из них и сожгли, надеясь положить конец порочным обрядам адской секты нагуалистов и искоренить ее.

В настоящее время не все так покорны планам Дьявола, как раньше, но некоторые все еще столь тесно с ним связаны, что превращаются в тигров, львов, быков, во вспышки света и в огненные шары. Исходя из заявлений и признаний некоторых кающихся грешников, можно считать доказанным, что Дьявол входил с ними в плотскую связь, как в виде инкуба, так и в виде суккуба, являясь в облике их Нагуаля; и была там одна женщина, которая неделю оставалась в лесу с демоном в облике Нагуаля и вела себя с ним как с любовником, от страсти утратив рассудок (como pudiera con su proprio amigo una mujer amancebada). В качестве наказания за такие ужасные преступления наш Господь попустил, чтобы они погибли, как только был убит их Нагуаль; и чтобы они носили на своем теле рану или отметину от удара, который убил их; так заверили нас викарии Чамульг, Копайналы и других мест.

Дьявольское семя этого нагуализма пустило корни в самую плоть и кровь этих индейцев. Нагуализм упорно продолжает жить в их сердцах благодаря наставлениям учителей этой секты, и едва ли в этих провинциях есть город, в котором не были бы знакомы с нагуализмом. Это суеверное идолопоклонничество, полное чудовищных кровосмешений, содомии и омерзительной распущенности».

Таковы слова епископа Чьяпаса. Из его подробных напутствий и неоспоримых свидетельских показаний мы узнали следующее: в начале XVIII века нагуализм был широко распространенным и активным институтом среди индейцев южной Мексики; ему обучали, его практиковали учителя, которых так сильно боялись и уважали, что, как он сообщает в другом отрывке, их называли «хозяевами поселений»; они давали систематические наставления ученикам, которые образовывали группы по трое человек, связанных между собой обещанием информировать друг друга и помогать друг другу. Мы узнали, что фундаментальным принципом этой организации и необходимым условием посвящения в ее мистерии было отречение от христианской религии и неугасимая ненависть к христианским учителям и всем остальным представителям расы белых угнетателей; и что когда они использовали христианские фразы и обряды, это происходило либо во осмеяние, либо по причине притворства, чтобы скрыть свои истинные чувства.

Существует множество других свидетельств XVII века, которые можно при необходимости привлечь, чтобы подтвердить эти показания.

В «Истории Гватемалы», написанной в 1690 г., ее автор Франциско Антонио Фуэнтес-и-Гусман приводит некоторые сведения о маге этой школы, которого арестовали в Тотони-капане, и с которым данный летописец имел дело в качестве губернатора.

Храбрым магом был маленький старик, «виехесуэло», и когда его схватили, у него был с собой документ, где были приведены дни года, соответствующие европейскому календарю, и у каждого дня был свой нагуаль. Наш автор приводит нагуалей только для января, но, возможно, для других месяцев соответствующие нагуали просто повторяются. В свитке написано следующее:

Змея Гуакамайо (попугай) Нефрит

Камень Цветок Ворона

Аллигатор Жаба Огонь

Дерево сейба Гусеница Фазан

Кецаль (птица) Щепка Тростник

Прут Стрела Опоссум

Кролик Метла Ураган (гроза)

Веревка Ягуар Гриф

Аист Листья початка кукурузы Ястреб

Олень Флейта Летучая мышь

После дознания маг рассказал, как назначается ребенку надлежащий нагуаль.

Узнав, в какой день родился ребенок, он в должное время приходил в дом родителей и говорил матери, чтобы она вынесла ребенка в поле за домом. После того, как он призывал демона, появлялся нагуаль ребенка в облике животного или объекта, установленного в календаре для данного дня рождения: змея, если ребенок родился 2-го января, цветок — 13-го, огонь — 24-го, и т. д. Затем колдун определенным образом молился нагуалю, чтобы защитить малыша, и велел матери, чтобы она ежедневно приносила ребенка на то же место, где ему являлся его нагуаль, и, в конце концов, сопровождал его на протяжении всей его жизни. Некоторые, но не все, приобретали способность превращаться в нагуаля, и автор заявляет, что хотя он не мог припомнить подобный случай из личного опыта, его отец, знавший нескольких заслуживающих доверия жрецов, religiosos de fe, привел ему достаточно примеров, чтобы заполнить ими целые тома.

Автор уже упоминал племена какчикелей и киче, которые говорили практически на одном и том же языке. Изучение некоторых старых словарей, составленных ранними миссионерами, дает дополнительные интересные сведения об этом неясном предмете.

На какчикельском языке Гватемалы слово науаль (naual) использовалось применительно как к самому магу, его магическому искусству, так и к той демонической силе, которая наставляет и защищает его. На это указывает следующее объяснение, которое я привожу из «Vocabulario de la Lengua Cakchiquel» отца Кото (Coto), рукописи 1651 г. из библиотеки Американского философского общества: