Александр Мень - Отец Александр Мень отвечает на вопросы слушателей

Между реальным историческим проявлением Церкви в ее человеческом естестве и ее духовной сущностью, конечно, дистанция огромная. Христос основал ядро Церкви и дал ей жизнь через Духа Божия, а дальше – это уже вопрос, обращенный к людям: как они реализуют эту общность? И как это происходило, мы видим из истории Церкви. Она делится на историю внешнюю, полную катастроф, соблазнов, зла, и – внутреннюю.

Иные люди мне говорили: “Сколько в Ветхом Завете убийств и преступлений!” Так это жизнь наша такая, и история Церкви не более благополучна, чем жизнь людей. В бурях Ветхого Завета не было подлинной истории Церкви – это история тех, кто пошел за Христом, это история святых, это история реализации на земле евангельского идеала. Оглядывая историю Церкви, мы видим, как в ней реализуется внешнее, и часто изменяющее духу Евангелия, и реализуется подлинное.

Зачем верующим нужна Церковь?

Христос не хочет, чтобы люди духовно возрастали и развивались в одиночку, замкнутые, изолированные друг от друга. Для этого Он создает Свою общину, по-русски – Церковь. Он знал тогда и знает сейчас, что в общине людей всегда будут свои сложности, трудности, но тем не менее Он знал также, что это соответствует природе человека, что мы должны вместе развиваться, в единстве. Он сказал: “Где двое или трое собраны во имя Мое, там Я среди них”. Вот почему нужна Церковь, вот почему нужно, чтобы люди собирались вместе, читали, думали, молились и, наконец, совершали Евхаристию.

Некоторые люди очень хотели бы, чтобы история Церкви была гладкой, поучительной во всех отношениях, но когда они будут встречаться в этой истории с трагическими, тяжелыми моментами, когда они увидят наши грехи – грехи христиан, несовершенство конкретной, эмпирической истории Церкви, они не должны этим смущаться. Потому что поток, текущий из сердца Христова, имеет две природы: божественную и человеческую. Церковь – богочеловеческий организм. Но в отличие от Самого Христа – Богочеловека, Который был во всем подобен нам, кроме греха, Церковь составляют люди, подобные нам во всем, в том числе и в грехе. Поэтому нетерпимость и властолюбие, и честолюбие – все это, к сожалению, изживалось и изживается в церковной истории долго и мучительно. И надо уметь отделить эти наши немощи христиан как людей конкретного исторического времени от Духа Христова, Который в Церкви реализуется. Ибо, как говорил Николай Бердяев в своей статье “О достоинстве христианства и недостоинстве христиан”, не человеческие преимущества ставят христианскую Церковь во главе духовного движения человечества, а тот импульс Духа Божия, который с самого начала вошел в нее. Пятидесятница, день Святого Духа, – она двинула в поход на завоевание мира людей, отнюдь не имевших каких-то преимуществ, людей, которые не обладали ни обширным образованием, ни поддержкой властей – ничем. Двигал ими – Дух Божий.

Проблемы, волновавшие христиан пятнадцать и двадцать веков назад, – это все те же проблемы, которые актуальны и сегодня. Поэтому, когда вы входите в любой храм, присмотритесь вокруг: вы увидите там иконы, изображения людей, живших в Палестине, Египте и Сирии, в Древней Греции и Византии, в Древней Руси и в Африке, – людей всех народов, языков и культур. И все они вместе участвовали в этом сложном великом деле – начале Церкви Христовой. Начало ее – вот эти две тысячи лет короткие, которые пронеслись незаметно, как сон, бурные две тысячи лет. А сколько впереди? Как говорил Господь, “не ваше дело гадать о временах и сроках”. Я думаю, что Церкви предстоит еще многое и многое совершить на земле.

Объясните разницу между храмом и церковью.

Церковью называется всемирное общество верующих – Вселенская Церковь. Она делится на Католическую Церковь и Православную. Они разделены: Восточно-кафолическая и Римско-католическая. “Церковь” – слово, происходящее от греческого слова “кириакон” – “дом Божий”. Церковь – общество людей. И иногда здание, помещение, где собираются верующие люди, христиане, называется церковью.

Храм – это просто здание, посвященное религиозному культу. Это может быть храм языческий, это может быть храм буддийский, это может быть и храм христианский. Таким образом, храм вообще – для любой религии, церковь – это храм христианской религии.

Вопрос юмористический, но мрачный. Представьте себе, что в ответ на Вашу проповедь наш нынешний мир протянет руку Церкви. Не протянет ли от этого Церковь ноги? Достаточно ли она у нас сегодня крепка, чтобы не потерять свою соль? Как сочетать мир сей и мир высший? Вы не от мира сего?

Да, в условиях застоя и прочего неплохо быть “не от мира сего”. Но, увы, мы были так же под колесом истории, как и все остальные. Если наука необратимо, трагически пострадала в эти периоды, потеряв своих лучших сынов, разорвав традицию научных исследований, если культура имеет целый мартиролог и впору создавать целую энциклопедию погибших деятелей культуры, если различные социальные слои, от военных до крестьянства, были под обстрелом тирании, то наивно было бы считать, что Церковь, которая была одной из главных мишеней обстрела, не пострадала таким же образом. Наши богословы, философы, руководители Церкви, духовенство – все они разделили общую участь, они эмигрировали или погибли. Традиции разорваны, библиотеки уничтожены, храмы закрыты, взорваны, превращены в склады. Сознание верующих на нуле, потому что на протяжении последних десятилетий мы только сейчас стали получать достаточное количество Евангелий, чтобы хотя бы здесь сидящие могли их иметь. А ведь раньше и этого не было. Значит, духовное христианское невежество было характерной чертой именно церковной среды. В то время как какой-нибудь историк мог у себя дома держать Евангелие, сотни, тысячи верующих, десятки тысяч его не имели. Что же после этого ждать от нас? Я надеюсь, что ноги мы не протянем, но проблема стоит серьезная и сложная. Поэтому, как Лермонтов написал, “тогда считать мы стали раны, товарищей считать”. Вот такая сейчас картина. Все – пострадавшие, все – инвалиды, и как-то надо из этого выбираться… И не надо думать, что мы, Церковь, – это какой-то заповедник, куда не ступала нога тирании. Это безумная наивность. Это полное неведение истории. Нога тирании туда в первую очередь ступила. Прежде чем истреблять писателей и ученых, сначала истребили духовенство, потом уже за других взялись. Значит, мы не были исключением, значит, последствия налицо. А что будет – история есть история, посмотрим. Может, по сусечкам поскребем, что-нибудь найдем…

Есть ли в православии достаточно ясная социальная доктрина?