Александр Мень - Отец Александр Мень отвечает на вопросы слушателей

Постижение Творца происходило постепенно, поэтапно, оно должно было соответствовать духовному росту человечества. И каждый этап представлял собой определенную ценность. Известный проповедник, святой Иннокентий Херсонский, живший в XIX веке в России, писал, что по отношению к Богу все религии соотносятся так же, как жители разных поясов земли к солнцу. Если на севере получают солнца меньше, то в тропиках – больше. Но все-таки все получают какую-то дозу солнца. Тем не менее понятие о Боге-Творце остается довольно общим для всего человечества.

Как Вы, убежденный христианин, относитесь к верованиям древних народов: греков и римлян, давших миру прекрасных мыслителей?

Отцы Церкви учили нас, что Сократ и другие мудрецы античности были христианами до Христа, что все истинное и прекрасное, что есть в христианстве, и тогда уже незаметно, диффузным образом, проникало в сознание людей и уже жило в мире. Все это была подготовка человечества к Евангелию.

Как Вы относитесь к другим религиям?

Широко, терпимо, с глубочайшим уважением и интересом. Все религии – это попытки человека познать истину Бога. А христианство не является религией – оно есть ответ Бога на наш вопрос.

Является ли правильным противопоставление мусульманства и христианства? Не есть ли мусульманство ветвь между иудаизмом и христианством?

Я отвечу таким образом: в основе всего лежала огромная часть Священного Писания – Ветхий Завет. На Ветхом Завете было построено христианство, явление Христа произошло в рамках Ветхого Завета, потом вскоре же образовался иудаизм, и через несколько столетий возник ислам. Все эти три религии называются монотеистическими, то есть исповедующими веру в единого Бога, в единого Творца. Поэтому мы не противопоставляем эти религии, но мы показываем разницу между ними. Разница, конечно, существует: хотя Бог единый, подходы к Нему различны. Я думаю, вам это легко понять на примере: и природа едина, но относительно нее есть различные гипотезы, различные взгляды, различные человеческие подходы.

Как могло произойти разделение?

Видите ли, в Ветхом Завете, как в ядре, как в зерне, содержались возможности и того, и другого. Безусловно, первоначально ветхозаветный человек воспринимал Высшее как нечто грозное, величественное, перед которым надо трепетать, которое подобно буре и урагану. Но в процессе развития ветхозаветной религии стали открываться иные аспекты. Ислам берет лишь часть полноты ветхозаветной проповеди, и вот в этой части остается именно грозный единый Бог, подобный деспоту. Хотя это тот же самый Бог, Которого мы чтим.

Чем Вы можете объяснить межнациональные конфликты?

Они стали происходить не от хорошей жизни. Мы жили долго бок о бок – миллионы христиан, миллионы мусульман. Но вот пришло время испытания, когда наша человечность, наша терпимость оказались перед суровой проверкой. Я не буду здесь напоминать о горьких, страшных событиях, которые потрясали в последние годы нашу страну именно в тех регионах, где соприкасаются мир ислама и мир христианский.

Разумеется, многое происходит из-за отсутствия культуры межнациональных отношений и общественных отношений. Нередко люди агрессивные, действующие в нашей стране разрушительно, выступают кто под зеленым знаменем ислама, а кто под знаком креста. И иной неосведомленный человек (а у нас их достаточно много) может подумать: а не здесь ли кроется главная причина этих конфликтов, этой вражды, этого взаимного неприятия?

Я глубоко убежден, что это не так. И у меня никогда не выйдет из памяти та улица в Дербенте, которую я видел и вдоль которой стояли молитвенные дома и храмы различных вероисповеданий. Я видел, что люди там жили дружно, – это всегда чувствуется. Они жили мирно и жили там давно. Рядом с этой улицей тянулась стена – ровесница основания древнего Рима.

Мне вспоминается еще один случай. Когда разоряли храмы, какой-то лихой комиссар постановил закрыть церковь, и его сподвижники устроили последнюю вечеринку и вытащили из храма алтарь, престол, чтобы использовать его в качестве стола для закуски. Это было на Волге. Соседи-мусульмане пришли, разогнали пьяных, взяли алтарь и отнесли его обратно в храм. Они были возмущены! Они не были христианами, но у них было чувство святыни.

Мы знаем также, что люди, которые воспитывались в христианской вере, умели с уважением и с благоговением относиться к чужим святыням. Это не только долг человечности, но это Призыв, который исходит к нам непосредственно от Того, Кто создал нас. Если мы не дети единого Бога, Отца, то мы не братья и не сестры друг другу. Братьями и сестрами могут называться только люди, имеющие общее рождение.

Христианство и ислам имеют общие корни. Я думаю, не всем это ясно, не все это отчетливо понимают. Я думаю, что серьезное обсуждение этих проблем, этих точек соприкосновения между двумя великими религиями нашей страны сейчас, более чем когда-либо, уместно. Потому что наиболее авторитетные силы ислама и христианства нашей страны могли бы совместно противостоять тому злу разрушения и распадения, той ржавчине, которая разъедает наше общество. Во имя веры. Во имя духовных ценностей. Во имя вечных нравственных заповедей, данных Богом нашему праотцу Аврааму, от которого ведут свое происхождение монотеистические религии, в частности, христианство, ислам, иудаизм.

Что есть общего в христианстве и исламе?

Библия учит нас, что Бог действует в истории. Этому же учит нас и Коран. Что у нас еще общего сегодня? Прежде всего – абсолютный монотеизм, тот монотеизм, на котором вырастали Библия (вместе с Евангелием) и Коран. Универсализм. Если Ветхий Завет был нацелен на универсализм, если христианство его пытается реализовать, ибо оно призвано соединить людей разных культур и племен (“эллина, иудея, варвара и скифа”), то по той же модели действует и ислам, который является универсальной религией, религией мировой. Иудаизм в этом отношении двинулся назад, возвращаясь к древним моделям чисто национальной религии.

Общее у нас и учение о том, что Творец, создавший мир, многомилостив. То есть мировое Божественное начало – личностное и исполнено добра.

Вероятно, кто-то из вас наслышан, что в исламе много фатализма. Но на самом деле ислам – разветвленное и очень сложное учение. И очень многие теологи ислама трактуют предопределение так, что, если в самом широком, высшем смысле слова Бог управляет всем, то на нашем, человеческом уровне нам предоставлена свобода.

И, наконец, иные люди, сталкиваясь со своими соседями-мусульманами, зачастую людьми не очень высокой культуры, может быть, полагают, что ислам несет в себе грубость, дикость и варварство. Не будучи ни в каком смысле мусульманином, я призываю вас оставить эту мысль. Мы не можем судить о христианстве по действиям Малюты Скуратова, который был православным, осенял себя крестом и в его бывшем имении (теперь это рядом с кинотеатром “Ударник”) стоит церковь. Не надо судить так! Надо судить о каждом движении по его высочайшим взлетам.