Джон Стотт - Послание к Ефесянам

Эта полнота единства также сравнивается с мужем совершенным. Некоторые трактуют это выражение как описание христианина, растущего в полную меру возраста Христова, что, безусловно, отражает новозаветную идею. Но в данном контексте эти слова относятся ко всем христианам как к некоей совокупности — Церковь представлена как единый организм, Тело Христа, и она должна возрастать. Павел рассматривает ее как одного нового человека, созданного Богом (2:15), и ждет от него зрелости. Один новый человек должен прийти к полному возрасту, то есть к мере полного возраста Христова, к той полноте, которой обладает и наделяет других Иисус Христос.

Хотя на первый взгляд кажется, что в этот общинный процесс вовлекается вся церковь в целом, ясно, что успех этого процесса зависит от полноты роста каждого ее члена, поэтому–то Павел и говорит: дабы мы не были более младенцами (ст. 14). Разумеется, уподобляться детям можно в смирении и невинности (Мф. 18:3; 1 Кор. 14:20), но не в невежестве и непостоянстве. Непостоянные дети сравнимы с маленькими лодочками в бушующем море, которые полностью зависят от ветра и волн. Павел рисует яркую картину. Мы словно видим, как кораблик носится туда и обратно (klydonizomenoi, от klydon, бурные воды, буря), «подбрасываемый вверх и вниз волнами» (АГ), и увлекается (peripheromenoi), то есть «поворачивается под действием изменяющегося ветра» [121] Армитаж Робинсон. С, 183. . По–видимому, Платон использовал это слово для обозначения паруса типа марс или топ, что дало повод Е. К. Симпсону дать таким людям прозвище «юла» [122] Симпсон. С. 97–98. . НАБ переводит это предложение как «колеблемый волнами и подверженный влиянию любых порывов нового учения». Незрелые христиане никогда ни в чем не уверены и не могут прийти к одному убеждению, на их мнение зачастую влияет последний ими слышанный проповедник или последняя прочитанная книга, поэтому они становятся легкой добычей любой причуды богословов. Они не могут противиться лукавству человеков (kybia, что буквально значит «игра в кости», то есть «плутовство») или хитрому искусству обольщения .

В противоположность доктринальному непостоянству, что есть признак незрелости, мы должны (ПНВ), общаясь в любви, возрастать всецело в Того, Который есть глава Христос, из Которого все тело, составляемое и совокупляемое посредством всяких взаимно скрепляющих связей, при действии в свою меру каждого члена, получает приращение для созидания самого себя в любви (ст. 15—16).

Не стоит рассматривать эти стихи как иллюстрацию богодухновенного взгляда на анатомию и физиологию человека. Апостол учит нас вовсе не тому, как устроено тело человека -он говорит о росте Тела Христова, хотя и использует некоторые термины, встречающиеся у древнегреческих медиков (например, у Гиппократа и Галена). «Мы почти видим, как Павел обращается к «врачу возлюбленному», о чьем присутствии он сообщает нам в сопутствующем послании (Кол. 4:14), перед тем как осмелиться говорить об анатомических связках, «взаимоскрепляющих весь аппарат» человеческого тела» [123] Армитаж Робинсон. С. 104. . Согласно представлениям Павла, главный орган — это голова, «в» которую мы все возрастаем (ст. 15) и «из» которой тело растет, «при действии в свою меру каждого члена». В переводе Марка Барта четко подчеркнута руководящая роль Главы, Христа: «Он действует, составляя и скрепляя все тело. Он обеспечивает поддержку телу при помощи всех связей в нем, в соответствии с нуждами каждой отдельной его части. Он создает тело так, что оно возрастает в любви» [124] Барт, Ефесянам, II. С. 426. .

Перейдем теперь к вопросу о том, как церковь возрастает в «полную меру возраста». Очевидно, Павел знает ответ на этот вопрос: она растет благодаря истине и любви. Увлекаясь все больше лжеучениями, мы обрекаем себя и церковь на нескончаемое младенчество (ст. 14). Мы ощущаем сильную потребность в «истине», передаваемой нам в «любви» (ст. 15), ибо именно «в любви» возрастает и созидается церковь (ст. 16). Павел призывает уравновесить эти две составляющие. «Излагая истину в любви» — далеко не лучший перевод этого выражения, так как греческий глагол вовсе не указывает на то, что мы должны «говорить». Буквально этот глагол значит: «храня, исполняя истину, живя истиной (aletheuontes) в любви». Слава Богу, что и в сегодняшней церкви есть те, кто не считается ни с чем ради защиты и сохранения истины Божьей. Но иногда таким людям явно недостает любви. Когда им где–то чудится ересь, их ноздри расширяются, мышцы напрягаются и блеск неотвратимой битвы появляется в их глазах. Ничто не приносит им такого удовлетворения, как борьба. Другие совершают иную ошибку — всеми силами они стараются сохранить братскую любовь, но для этого им приходится поступаться основными истинами откровения. И те, и другие ведут себя не по–библейски: истина становится жесткой, если не смягчается любовью, а любовь становится вялой и бесформенной, если не укрепляется истиной. Апостол призывает нас воспитывать в себе и то, и другое, что не так уж трудно для наполненных Духом верующих, так как Дух Святой — «Дух истины», а Его первый плод — «любовь» (напр.: Ин. 14:17; 15:26; 16:13, Гал. 5:22). Нет другого пути к зрелому христианскому единству, кроме этого.

Какой же Павел видит церковь? Новое Божье общество должно являть благотворительность, единство, разнообразие и полноту возраста — все это есть характеристика «жизни, достойной призвания», к которой и призвал нас Господь, вести которую умоляет нас и Апостол (ст. 1).

Чем больше мы соглашаемся с мнением Павла, тем сильнее проявляется наше несогласие с экклесиологическим статус кво. Некоторые из нас слишком консервативны, слишком самодовольны, всегда готовы согласиться с существующим положением вещей и сопротивляются всяким переменам. Другие же слишком радикальны, желая вовсе обойтись без каких–либо учреждений. Но нам необходимо ясно понять принципы того нового общества, которое Бог хочет видеть в образе церкви, и тогда нас уже не удовлетворит обычный порядок вещей или частичное решение проблем и мы станем молиться и трудиться ради полного обновления церкви.

Одни ищут решение в создании объединяющих структур, но, по всей видимости, не отдают себе отчета в том, что церковь должна стать по–настоящему зрелым организмом с чертами смирения, кротости, долготерпения, прощения и любви. Павла не заботило создание этих объединений, он начинал и заканчивал любовью (ст. 2, 16).

Другие делают ударение на факте единства церкви как на богословской концепции, четко отпечатавшейся в их сознании, но не видят ничего аномального в существующей разобщенности, противоречащей их богословию.