Джон Стотт - Послание к Галлатам

Во–вторых, оправдание дается не по делам закона, а верой в Христа. Лютер прекрасно говорит об этом: «Я должен внимать Евангелию, которое учит меня не тому, что я должен делать (ибо это дело Закона), но тому, что Иисус Христос сделал для меня: что Он страдал и умер, чтобы избавить меня от греха и смерти». [36] Лютер, с. 101.

В–третьих, не доверять Иисусу Христу, предпочитая веру в самого себя, — это оскорбление и благодати Божьей, и креста Христова, ибо тем самым мы объявляем их ненужными.

В–четвертых, довериться Христу и таким образом объединиться с Ним — значит начать совершенно новую жизнь. Если мы «во Христе», мы более чем оправданы, ибо обнаруживаем, что на самом деле умерли и воскресли с Ним, и вместе с Павлом можем сказать: «Я сораспялся Христу, и уже не я живу, но живет во мне Христос. А что ныне живу во плоти, то живу верою в Сына Божия, возлюбившего меня и предавшего Себя за меня» (ст. 20).

На протяжении первых двух глав Павел стойко защищал свое благовестие и апостольство, пришедшее к нему свыше. Он утверждал, что его дело дано ему Богом, без участия людей.

Теперь он вновь возвращается к галатам и к их неверности по отношению к Евангелию, изменившемуся в результате влияния на них лжеучителей. Стих 1: «О несмысленные Галаты!». Стих 3: «Так ли вы несмысленны?» Или, как переводит это Дж. Б. Филлипс: «Дорогие мои галатийские идиоты! нельзя же быть такими глупыми!..» Таким образом, то, что галаты отвернулись от Евангелия, не только вызвало некое духовное напряжение (1:6), но и просто было безумным поступком. Поступком настолько глупым, что Павел изумляется, кто мог так «прельстить» или «околдовать» их? Его вопрос отчасти является риторическим, потому что он прекрасно осведомлен о деятельности лжеучителей. Но, возможно, Павел использует здесь единственное число («кто…?»), потому что за этими лжеучителями он распознает работу самого дьявола, лживого духа, которого Господь Иисус назвал «лжецом и отцом лжи» (Ин. 8:44). Многие из наших христианских глупостей, когда мы стремимся понять и применить Евангелие, могут происходить из–за его пагубного влияния.

Что же такое сделали галаты, что побуждает Павла жаловаться на их «несмысленность» и вопрошать их и себя, не прельстил ли их кто? Они покорились учению иудаистов. Приняв сначала истину (о том, что грешники оправдываются по благодати, во Христе, через веру), они теперь согласились с мнением о том, что для оправдания необходимы также обрезание и дела закона.

Сущность заявления Павла состоит в том, что новые взгляды галатов противоречат Евангелию. Он так сильно удивляется их неразумности, потому что перед их собственными глазами Иисус Христос «предначертан был… распятый». Дело не только в том, что Христос был предначертан у всех перед глазами, но в том, что он был предначертан распятым (смысловая нагрузка предложения заключена в причастии, стоящем в конце). Возможно, Павел предваряет этим свое дальнейшее утверждение о том, что кто–то прельстил, околдовал галатов. Он спрашивает, как мог какой–то колдун сделать их слепыми, если перед их же глазами Христос был предначертан распятым?

Значит, вот что такое Евангелие. Это не просто обобщенное наставление об исторической личности Иисуса, но прямое провозглашение Иисуса Христа распятого (см. 1 Кор. 1:23; 2:2). Причастие совершенного вида (estauromenos) особенно выразительно, так как оно утверждает, что дело Христа было завершено на кресте и что совершенное Им однажды осталось с нами навсегда, действенное и доступное всем. Грешники могут получить оправдание Богом и перед Богом не по собственным делам, а благодаря искупительному делу Христа; не потому, что они сами что–то сделали или могут сделать, но благодаря тому, что совершил Христос, умерев за них. Евангелие — это не благой совет людям, но Благая Весть о Христе; не призыв начать что–то делать, но провозглашение того, что сделал Бог; не требование, но предложение.

И если бы галаты осознали Евангелие Христа распятого, осознали, что на кресте Иисус совершил все необходимое для их спасения, они поняли бы, что все, что от них требуется, — это верой принять Благую Весть. Как мы уже видели в 2:21, добавлять свои добрые дела к тому, что совершил Христос — значит оскорблять Его завершенное дело.

Теперь Павел обнажает неразумность галатов. Им нужно было сопротивляться любым попыткам прельстить их. Они прекрасно знали, что Евангелие можно принять только верой, поскольку это подтверждали их собственный опыт (ст. 2–5) и ясное учение Писания (ст. 6–9).

Стих 2: «Сие только хочу знать от вас: чрез дела ли закона вы получили Духа, или чрез наставление в вере?» Стих 4: «Столь многое потерпели вы неужели без пользы?» Павел уверен, что все они получили Духа. Его интересует не то, приняли они Его или нет, но приняли они Его делами закона или верой (ст. 2)? Он так же не сомневается, что этим началась их христианская жизнь (ст. 3: «начавши духом»). Он спрашивает, каким образом они получили Духа и начали христианскую жизнь? Какую роль в этом играли они сами?

Необходимо пояснить, что Апостол подразумевал под «делами закона» (или «послушанием требованиям закона») и под «наставлением в вере» (или «верой в Евангелие»). Мы вновь (как и в 2:16) видим противопоставление между законом и Евангелием. Как пишет Лютер: «Кто может верно рассудить между законом и Евангелием, пусть благодарит Бога и знает, что он на правильном пути». [37] Лютер, с. 122. Вот где они различаются: закон говорит: «Делай так», а Евангелие говорит: «Христос все это сделал». Закон требует человеческих усилий и достижений; для Евангелия нужно верить в то, чего достиг Христос. Закон предъявляет требования и призывает к повиновению; Евангелие несет обетования и призывает к вере. Итак, закон и Евангелие противоположны друг другу. Они не являются двумя аспектами одного и того же дела или двумя толкованиями одного и того же христианства. Как говорит Лютер, по крайней мере, по отношению к оправданию «утверждение закона отменяет Евангелие». [38] Лютер, там же.