Кеннет Хаукинз - Опыты религиозных исследований

Развития понятия веры, описанного Царнтом, мы находим у Тиллиха. Он говорит, что «вера… не имеет определенного содержания. Это просто вера ненаправленная, абсолютная. Она не подлежит определению… Абсолютная вера… лишенная сомнением всякого конкретного содержания, есть, тем не менее, вера»26. Это последняя стадия движения от библейской веры к иррациональности, и это прямой результат отказа допустить связь веры с историей. История же деяний живого Бога — это и основание веры, и гарантия ее рациональности.

Новозаветный призыв веровать в Воскресшего вопреки Царнту связан с фактами, свидетельствами и историческими доказательствами. Апостолы, первыми провозгласившие благовестие Воскресшего, сами были свидетелями, и фактически основным условием апостольства и являлось то, что они были свидетелями воскресения Христа27. Павел указывал на то, какое решающее значение имеет историческая достоверность события28.

Удивительно, почему Царнту не по душе историческое оправдание, поскольку он сам с одобрением цитирует вывод фон Кампенхаузена о том, что 15 глава Первого Послания к Коринфянам соответствует «всем требованиям исторической достоверности, какие в данных обстоятельствах предъявляются к тексту подобного рода»29. Он также одобрительно цитирует слова Эбелинга: «Воскресение направляет нас не к какой-то туманной и отдаленной мифической области, но к точно обозначенному месту в истории»30.

Именно теологи, а не историки пытаются удалить воскресение Христово из сферы истории. Заслуживает внимания то, что фон Кампенхаузен, будучи историком, со всей настойчивостью заявляет, что воскресение Христа «ни при каких обстоятельствах не может быть изъято из исторического исследования». Он также приводит веские доводы в пользу историчности пустой могилы Христа вопреки распространенной теории, будто это «легенда» более позднего периода31. Важным моментом в отношении факта пустой могилы является то, что хотя это и не доказывает воскресения, но если бы тело Иисуса было найдено, то это бы полностью опровергло воскресение.

Ситуацию можно резюмировать словами Панненберга: «Если исследователи-историографы догматически не держатся узкой концепции реальности, согласно которой «умершие не воскресают», остается неясным, почему историографы в принципе не могут признать воскресение Иисуса наилучшим объяснением таких событий, как встречи учеников со Христом, являвшимся им после распятия, и обнаружение ими пустой могилы»32.

Историческое исследование воскресения Христа с убедительностью, свойственной всякому достоверному свидетельству, указывает на реальность этого события. Но кое-что оно оставляет необъяснимым. В вопросе о воскресении Христа камнем преткновения является то, что это событие не имеет аналогии. Очевидно, оно нарушает обычные законы истории. Но это не причина для его отвержения, если только мы предрешим, что все события не должны быть одного и того же рода33.

«Умерев и будучи погребенными в течение трех дней, люди не восстают из мертвых и не ведут себя так, как согласно имеющимся свидетельствам вел себя воскресший Иисус. Этот факт был хорошо известен до появления современного научного мировоззрения… Никогда и ни в какие времена не было возможно вписать воскресение Иисуса ни в какое мировоззрение, за исключением того, основой которого оно является… В воскресение веруют на основании исторической очевидности… Но можно ли действительно поверить, что Иисус восстал из мертвых?» — спрашивает Лессли Ньюбиджин в своей книге «Honest Religion for Secular Man». Он отвечает: «Нет — если ваша отправная точка находится за пределами этого мировоззрения».

Если, как было сказано выше, мы исходим из того, что сверхъестественное не существует и что Бог не вмешивается в ход событий, то никакое множество свидетельств не убедит нас в том, что Христос восстал из мертвых; мы должны будем пытаться объяснить факты каким-то иным способом. Необходимо будет найти удовлетворительное объяснение пустой могилы, встреч Христа с учениками по воскресении, объяснение происхождения и существования христианской Церкви, изменения священного дня с седьмого на первый день недели, а также изменения, которое произошло в самих апостолах. Но другого удовлетворительного объяснения до сих пор нет.

«Слабость экзистенциалистской теологии, — говорит Алан Ричардсон, — состоит в том, что она не дает убедительного рационального объяснения происхождению Церкви и ее веры, исходя из предположения, будто воскресение Христово не было историческим событием».

Но если мы с самого начала принимаем библейскую исходную предпосылку относительно природы живого Бога, то мы находим свидетельства о воскресении Христовом совершенно убедительными. Тогда мы не будем говорить, что воскресение невозможно, а зададим вопрос: каков же этот мир, в котором такое действие Бога имело место? И ответив на него, мы откроем себя, чтобы признать возможность и других особых действий Божиих как в прошлом, так и в настоящем. И наше отношение к воскресению Христа окажет влияние на наше понимание природы Бога и личности Христа в целом. Следствием этого явится реальность нашей христианской жизни и опыта в содружестве с живым Богом.

Для некоторых людей Библия является столь священной книгой, что любое ее критическое рассмотрение они считают злом. Такой взгляд проистекает из недоразумения, ибо критика — это всего лишь использование критических способностей нашего мышления. Мы должны использовать их, если вообще хотим понять Библию. Критика — это не обязательное отыскивание ошибок, это исследование, и потому нет ничего дурного в критике как таковой. Если мы верим, что Бог сотворил наш разум, то (как уже сказано) мы должны пользоваться им1. Кроме того, у христианина нет нужды бояться истины: если его убеждения истинны, тщательное исследование не может повредить им, поскольку любая истина, каким бы образом она ни была открыта и к какой бы сфере ни принадлежала, всегда останется таковой. Впрочем, такое утверждение по сути своей несколько наивно, хотя и представляет собой принципиальную основу любого размышления и исследования. Нет сомнения, что возникнут явные противоречия, требующие своего разрешения, хотя этот процесс не всегда бывает легким или даже возможным. Перед лицом таких противоречий надо быть осторожным. Во-первых, необходимо следить, чтобы они подвергались корректному обсуждению, поскольку нередко люди путают практику и теорию. Зачастую эта тщательно соблюдаемая методика позволяет устранить возникшие трудности. Если складывается впечатление, что две противоположные идеи в равной мере обоснованы, лучше воздержаться от оценки, чем отвергать какую-то из них. Вполне возможно, что в дальнейшем проблема разрешится, однако даже если этого не произойдет, несправедливо отвергать одну из идей или теорий ради построения собственной стройной системы рассуждений. А такая тенденция в последнее время заявляет о себе в некоторых отраслях науки.