Кеннет Хаукинз - Опыты религиозных исследований

«С появлением критики подход к Новому Завету в основном стал аналитическим» 90, — отмечает Хантер. То же самое можно сказать и о Ветхом Завете. В результате такого подхода подчеркивались расхождения и различия, имеющиеся в Библии, противопоставлялись друг другу книги закона и пророков, священство противополагалось пророческому служению, Евангелия — религиозной концепции Павла, Иисус истории — Христу веры, Ветхий Завет — Новому. Так что, по словам Раули, писать о единстве Библии полвека назад «значило навлечь на себя подозрение в застарелом обскурантизме» 91.

Новый подход имеет синтетический характер. В 1943 г. вышла в свет книга А. М. Хантера «The Unity of New Testament», а в 1953 г. Х. Раули написал книгу под названием «The Unity of the Bible». Следует отметить, что синтетический подход не столько противостоит аналитическому, сколько дополняет его. Так, обстоятельно проанализировав новозаветный текст и выявив имеющееся в нем разнообразие и различие, мы обнаруживаем, что евангельские писатели, «используя различные обороты и разные категории мышления, стремились выразить их общее убеждение в том, что живой Бог ради спасения Своего народа говорил и действовал через Своего Мессию» 92. Почти то же самое Дж. В. Андерсон пишет о Ветхом Завете: «Наряду с имеющимся разнообразием есть и нечто постоянное — исповедание веры в спасительные деяния Бога ради своего народа» 93. По словам Раули, природа такого единства динамична, а не статична 94. Поэтому в унисон сказанному звучат слова Найта, другого исследователя Ветхого Завета: «Даже видя, как возрастает Израиль в вере и мудрости, мы приходим к осознанию парадоксальной истины, а именно: на протяжении всей истории Израиля стиль его мышления почти не меняется. Например, дикая, первобытная поэзия дикой, первобытной женщины Деворы (Суд.5) по существу содержит в себе многое из веры позднейших пророков» 95. Таким образом, динамическое единство просматривается в самом развитии живой веры в живого Бога.

Характерно, что подобный акцент на единство Библии исходит не от консервативных ученых, а от «большинства современных библеистов» 96. Однако еще более важно характерное признание причины такого единства. По словам Раули «связующей нитью, придающей единство записываемому, является божественный элемент», поскольку определено, что данная запись — это не запись жизни и мыслей Израиля и Церкви, а «запись Божественного откровения» 97. Студенту не мешает как следует обдумать слова Алана Ричардсона, сказавшего: «Чем дольше мы размышляем на эту тему, тем больше, по мере чтения своих Библий, нас поражает единство всей Библии, и с тем большей готовностью мы склоняемся к тому, что, по-видимому, Святой Дух каким-то образом все-таки причастен к этому 98.

Но здесь мы выходим к теме, которую более подробно рассмотрим в отдельной главе.

На протяжении многих лет со стороны некоторых ученых наблюдается тяготение к более консервативным взглядам. Мы это уже видели, когда говорили о том, что в результате археологических изысканий ученые начали признавать большую историческую достоверность ветхозаветного повествования, а в результате увеличения числа критических исследований Евангелий — их подлинность. Конечно, не все ученые разделяют эту тенденцию. Некоторые из радикалов становятся еще более радикальными, и, тем не менее, Андерсон в своем «Critical Introduction to the Old Testament» говорит, что с некоторым основанием можно утверждать, что «в современной критике возникла «консервативная реакция» 99. Так же и Смолли в своей статье «Современные тенденции в британских исследованиях Нового Завета» отмечает: «Во всяком случае, как мы увидим, исследование вопросов форм, а также богословских вопросов продолжает смещаться в сторону консервативной, но уравновешенной критики» 100.

Раули считает, что тенденция к более консервативным взглядам объясняется не столько новыми познаниями, сколько новыми подходами. Критический метод обратился «против некоторых выводов, принятых с большой легкостью», однако в то же время этот новый консерватизм «качественно отличен и более основателен, нежели прежний уже просто потому, что в его основе — критическая ориентация, а не догматизм, а также потому, что он непосредственно базируется на конкретных свидетельствах» 101.

Старый консерватизм», столь явно третируемый большинством ученых, с предубеждением относится к любой проблеме, не желая объективно взглянуть на современную библеистику, и поэтому (как мы уже видели) 103слово «консервативный» становится чуть ли не бранным. Именно по этой причине консервативные выводы принимаются с некоторым колебанием. Фуллер, исследующий четвертое Евангелие, отмечает: «Открытие рукописей Мертвого моря повысило вероятность того, что некоторые консервативные взгляды все-таки правильны. Весьма ответственные ученые, а не только люди с консервативными прогнозами (по-видимому, надо-«с консервативными склонностями»), начинают признавать гораздо более раннюю датировку Евангелия103.

Деление на «весьма ответственных ученых» и «людей с консервативными склонностями» представляет собой вопиющий пример аргументации посредством определения, чего не следовало бы ожидать от ответственного ученого.

Одним из важных проявлений консервативных тенденций в исследованиях Ветхого Завета, по словам Раули, является «трактовка Ветхого Завета как принципиально религиозной книги… Кроме того, подчеркивается… что Ветхий Завет является книгой, через которую людям дано Божественное откровение во всем его непреходящем значении» 104.

И наконец, если мы готовы всерьез отнестись к библейской критике, мы должны спросить вместе с профессором Моулем: «Не уязвляют ли научные изыскания мою веру в Иисуса, которого я знаю как живого Господа? Может ли критическая библеистика открыть что-нибудь такое, что сделает эту веру невозможной или бесполезной?»

Примечательно, что несмотря на утвердительный ответ («Да, теоретически может»), Моул, тем не менее, приходит к следующему выводу: «Те, кто через апостольское свидетельство и христианскую Церковь знают Христа как Спасителя и Господа, достаточно утверждены в Нем, чтобы быть уверенными, что с ними такое не случится» 105.

Существует два основных взгляда на Библию: как на повествование о Боге, ищущем человека, и как на повествование о человеке, ищущем Бога. Изображение божественной природы, данное в Библии, можно рассматривать как результат божественного самооткровения или как следствие самостоятельного открытия, сделанного человеком. Конечно, в этом вопросе, как и во многих других, полное разделение мнений на две противоположные части было бы явным упрощением, и, тем не менее, необходимо обстоятельно рассмотреть основное различие между обоими взглядами. Главный вопрос состоит в том, кто же, Бог или человек, должен быть в центре нашего внимания?