Жан-Мари Гюстав Леклезио - Праздник заклятий. Размышления о мезоамериканской цивилизации

Еще одно зловещее предзнаменование возмутило спокойствие империи; некий рыбак на «горячих землях» увидел сон, в котором его похищал волшебный кайман, тоже передавая смертоносную весть: «Отправляйся в город Мичоакан (Тцинтцунтцан) и сообщи монарху, на чьем мы все попечении, тому, чье имя Суангуа, что приговор вынесен, ибо они уже родились, они стали людьми — те, кому суждено обосноваться от края до края земли». Итак, еще до появления чужестранных завоевателей боги уже предрешили будущий необратимый поворот судеб людских.

Эта монархия, одна из самых мощных и гармоничных в индейской Америке, целиком преданная тем сверхъестественным силам, что ее породили, не может выжить после падения богов. В обществе, подчиненном религиозной иерархии, во внимание принимаются только земные воплощения Курикавери и Шаратанги. Но вера, что давала силу чичимекам во времена первых завоеваний, когда братья Уапеани и Пауакуме скитались во главе маленькой армии в поисках обетованной земли, вера, воодушевлявшая Тариакури с племянниками, когда они захватывали селения одно за другим, увеличивая домен своего верховного бога Курикавери, — эта же самая вера теперь парализует всех жителей империи, устрашенных чудовищными мистическими предзнаменованиями, и обрекает их на полный разгром.

Видя, как все, что давало смысл государству, повержено: идолы опрокинуты, храмы разрушены, а главное — единственное земное воплощение бога Курикавери, казонци Тангашоан II, лишен престола и ввергнут в рабство испанцем Нуньо де Гусманом, страна, колонизованная пурепеча, уже не способна к сопротивлению. Заледенев в священном ужасе, представители этого воинственного народа даже не помышляют сражаться. «И откуда могли бы они прийти, если не с небес? — вопрошает казонци своих вассалов. — Оттуда, где небо сходится с морем, приходят их олени (то есть лошади), которых, судя по тому, что о них рассказывают, они водят с собой. А вот кто они и откуда?» А облачения чужеземцев, якобы делающие их неуязвимыми, отождествляют их с «говорящими животными» из старинных пурепечских сказаний, где действует бог Купанциери, превратившийся в оленя. Чтобы достойно встретить приход новых богов, индейцы посылают им дары, следуя ритуалу, который Франсиско Сервантес де Салазар пересказывает, не понимая его смысла: «Они приказали, чтобы привезенные ими ткани были равными частями разложены по четырем углам двора» [20] Francisco Cervantes de Salazar . Crónica de La Nueva España. Mexico, t. II, p. 269. . Словно в дар богам, казонци присылает им шкуры цвета четырех сторон света, а в середине двора он велит для главного бога, Кортеса, выгрузить золото.

Однако эти «небесные боги», несущие ужас вестники «иного мира», не принесли, как быстро понимают индейцы, весть о грядущем в ответ на молитвы и дары. Нет, они лишь подтверждают недавние зловещие предзнаменования. То, что уже предсказали братья Курикавери, боги Тирипеменча, явившись старухе, носившей воду: «Иди к повелителю по имени Тикатаме, который сейчас в Койакане и веселится там под музыку тех, кто лупит по черепашьим панцирям, колокольцам и костям каймана. Властители Койакана лишились мудрости, они забывают носить дрова во храмы. Но у них уже нет головы на плечах: их скоро завоюют, потому что боги-прародители разгневаны».

Известия о разрушении вражеской твердыни, о падении Мехико-Теночтитлана, не только не успокоили казонци, но еще больше его растревожили. «Кто вы такие? — спрашивает он у Монтано, первого испанца, проникшего на его территорию. — Откуда вы пришли? Чего ищете? Ведь мы никогда не слыхали о таких людях, как вы. Почему вы явились из такого далека? Разве в вашей родной стране иссякли еда и питье, что пришлось отправиться к чужим народам? И что такого сделали вам мексиканцы, почему, придя в их город, вы его разрушили?» [21] Francisco Cervantes de Salazar , op. cit., p. 261. Вскоре на все свои исполненные тревоги вопросы пурепеча получат ответы. Пока же они бессильно, без сопротивленья наблюдают прибытие новых богов. Старые божества: Шаратанга, Курикавери, Матерь богов Кверауапери, Урендекауэкара, хранители пещер, гор, духи ручьев и озер, боги четырех сторон света, демоны ада — все уже обратились в ничто. Новоприбывшие желают только одного: золота, «экскрементов Солнца», им нужен этот символ божественной власти. Не удовольствовавшись военными трофеями, что отдал им казонци, они требуют еще и еще, грабят храмы, нарушают покой гробниц, где захоронены великие владыки.

И вот уже пограничный город, ранее неприступная Тлашимароа, обращен новыми завоевателями в прах. Население косят новые болезни: грипп, оспа, корь. Предчувствуя, какая ужасная участь ждет всех, оставшись лицом к лицу с надвигающимся концом света, советники последнего владыки пурепеча не могут более хранить молчание. «Они идут! — вскричали приближенные. — Неужели мы должны исчезнуть?» Воинский начальник казонци по имени Тимас попытался побудить своего государя избрать единственный оставшийся выход: смерть. «Владыка! — вскричал он. — Прикажи принести медь. Мы взвалим ее на плечи и бросимся в озеро. Так мы быстрее нагоним тех, что уже умерли сейчас». И действительно, если небо и земля лишаются тех, кто их населял, остальным не уйти от рабства и смерти. «Разве достойно жить по разумению испанцев, которые только и думают, как нам навредить? Ведь новые наши повелители привезли с собой тюрьмы, темницы, пытки и травлю свирепыми псами, которые рвут на куски свои жертвы, перед тем измазанные салом. Все это говорит нам, что впереди у нас только смерть».

Именно падением богов ознаменован конец империи пурепеча. Как в Семпоалле или в Тлашкале, как в Мехико-Теночтитлане, пришельцы перво-наперво ополчаются на самых опасных своих врагов: они сбрасывают с храмов статуи и прямо на глазах индейцев обращают их в прах. «Почему наши боги не приходят в ярость? Почему не проклинают их?» Но боги хранят молчание. Дают себя повергнуть, даже не вступив в битву. Они покинули земли и храмы, возвратившись в таинственный край, откуда когда-то пришли: в подземное царство, под вулканы, в озерную глубь или в лесные чащобы «горячих земель», туда, где, быть может, и родились.

С поражения богов ведет отсчет новый этап завоевания Мичоакана, тот, что осуществлялся не ради славы и умножения мощи чичимекских богов, но ради обладания землей, властью и золотом. Легенда о том, что пришельцы явились из другого мира, предшествует их появлению и ложится густой тенью на все земли Мичоакана. Перед ними все исчезает, замолкает, как и было обещано в предзнаменованиях. На берегах одной из рек у брода, где впоследствии будет церковь Введения Богородицы во храм (близ города Пуруандиро, на границе штата Ганахуато), в том же 1530 году последний казонци подвергся пытке и был предан смерти конквистадором Нуньо де Гусманом после некой пародии на судебный процесс. Вместе с ним угас славный клан уакусеча, «Орлов», построивших империю и царство бога Курикавери, чьим последним земным воплощением и был Тангашоан II. Отныне начнет звучать иное слово и продлится другое завоевание, но сопровождать его будет полное молчание народа.