Джон Стотт - Послание к Римлянам

С другой стороны, Апостол — это изначально христианский титул; Сам Иисус избрал его для «двенадцати» (Лк. 6:12 и дал.), а Павел желал быть причисленным к ним (напр.: Гал. 1:1). Отличительной особенностью Апостолов было то, что они призваны и уполномочены Иисусом, что лично видели живого Иисуса и присутствовали при Его воскресении (Деян. 1:21–26; 1 Кор. 9:1; 15:8 и дал.), и были посланы Им проповедовать Его властью. Таким образом, новозаветный Апостол имеет сходство как со старозаветным пророком, «призванным» и «посланным» Богом Яхве пророчествовать от Его имени, так и с shaliach — иудеем–раввином, «который был полномочным представителем или делегатом, облеченным законной властью действовать (в предписанных пределах) от лица своего главы» [74] Барретт. С. 16 . На фоне этих двух факторов и должна рассматриваться апостольская учительская миссия.

Сопоставление двух слов «раб» и «апостол», выражающих предназначение Павла, особенно поражает. Во–первых, слово «раб» — это символ величайшего уничижения; оно выражает осознание Павлом своей личной незначительности, абсолютного бесправия человека, выкупленного для полного посвящения Богу. С другой стороны, слово «Апостол» ассоциируется с большим авторитетом и выражает осознание Павлом своего привилегированного статуса и достоинства вследствие избрания Иисусом Христом. Во–вторых, «раб» — это широко распространенный христианский термин (все ученики смотрят на Иисуса Христа как на Господа), а «Апостол» — это особый титул (оставленный для двенадцати учеников и Павла и, возможно, еще одного или двоих, например, Иакова). Как Апостол Павел был «избран для благовестия Божьего».

Как же Павел подводит читателей к пониманию своей отделенности от других? Глагол aphorismenos имеет тот же корень, что и слово «фарисей» {pharisaios). Было ли это случайностью? Ведь сам Павел был фарисеем (Флп. 3:5). Андерс Найгрен, например, размышляя о своей лютеранской традиции, пишет: «Павел, как фарисей, отделил себя от закона, но затем Бог отделил его для… благовестия… И уже в первых стихах мы встречаем основное противопоставление закона и благовестия, что, собственно, и является темой Послания» [75] Найгрен. С. 45 и дал. . Однако сомнительно, чтобы читатели Павла могли уловить такую игру слов. Более вероятно, что Павел внутренним взором видел связь между своим апостольским посвящением и пророческим посвящением Иеремии. В Послании к Галатам Павел пишет, что Бог отделил его (здесь используется то же слово) от рождения] [76] В русском переводе Библии: «…избрал меня от утробы матери моей». Рассуждение автора основано на английском переводе. — Прим. пер. и затем призвал проповедовать Христа язычникам (Гал. 1:15 и дал.). Точно так же Бог сказал Иеремии: «До твоего рождения я отделил тебя; Я назначил тебя пророком для народов» (Иер. 1:5)2 [77] В русском переводе Библии: «Прежде нежели Я образовал тебя во чреве, Я познал тебя, Я поставил тебя пророком для народов». Рассуждение автора основано на английском переводе. — Прим. пер. . Поэтому встречу Павла с Христом по дороге в Дамаск следует воспринимать не только как его обращение, но и как его назначение Апостолом (ego apostello se, «Я… посылаю тебя», «Я ставлю тебя Апостолом», Деян. 26:17), и особенно Апостолом для язычников.

Оба выражения Павла: «призванный Апостол» и «избранный к благовестию Божьему» — неразрывно связаны. Невозможно размышлять об апостольстве вне связи его с благовестием и vice versa. Как Апостол, Павел был обязан принять, сформулировать, отстоять, укрепить и провозгласить Благую весть, исполняя тем самым роль доверенного лица, защитника и глашатая. Как сказал профессор Крэнфилд, задачей Апостола было «служение благовестию путем полномочного, нормативного провозглашения его» [78] Крэнфилд. Т. 1. С. 53. . Далее Павел подробно (в шести пунктах) анализирует Благую весть, к провозглашению которой он был призван.

«Слово «Бог» — самое значительное во всем Послании, — сказал доктор Леон Моррис, — а Послание к Римлянам — книга о Боге. Чего бы ни касался Павел в ней — все связано с Богом. Нигде больше не встречается ничего подобного» [79] Моррис (1988). С. 40. . Итак, христианская Благая весть — это «благовестив Божье».

Апостолы не изобрели ее — она была дана им через откровение и доверена Богом.

Это первое и главное утверждение, на котором основан весь истинный евангелизм. То, чем нужно поделиться с другими людьми, — не собрание человеческой мудрости, не еще одна религия в дополнение к существующим, и даже вообще не религия, — это Благая весть от Бога, принадлежащая Богу, Его собственное известие падшему миру. Без этого убеждения евангелизм лишается своего содержания, цели и движущей силы.

Стих 2: …благовестив, которое Бог прежде обещал чрез пророков Своих, в святых писаниях… Это значит, что хотя Бог открыл Благую весть Апостолам, она не была для них абсолютно новой, так как была обещана им в Писаниях через пророков Ветхого Завета. Таким образом, существует серьезная преемственность между Ветхим и Новым Заветами. Сам Иисус говорит, что Писания свидетельствовали о Нем как о Сыне человеческом (Дан. 7) и о «муже скорбей» (Ис. 53), и, как было написано, Ему дано было пострадать, чтобы войти в славу (Ин. 5:39; Лк. 24:25 и дал., 44 и дал.). В Деяниях Апостолов Петр цитирует Ветхий Завет, свидетельствующий о воскресении Христа, Его вознесении и даре Святого Духа (Деян. 2:14 и дал.; ср.: 1 Пет. 1:10 и дал.). Мы также слышим размышления Павла о том, что Христос должен пострадать и возвыситься и что Он — Иисус (Деян. 17:2 и дал.; ср.: 13:32 и дал.). Он также утверждает, что, «по Писанию», Христос умер за наши грехи и на третий день воскрес (1 Кор. 15:3 и дал.). Именно так и закон, и пророки свидетельствовали о Благой вести (3:21; ср.: 1:17).

Итак, Божье благовестие имеет двойное подтверждение — ветхозаветных пророков и новозаветных Апостолов, и в обоих случаях — это свидетельство об Иисусе Христе. К этому–то и переходит далее Павел.

Если соединить стихи 1 и 3, опустив при этом промежуточный стих 2, то получим фразу, говорящую, что Павел был избран для благовестия Бога о «Сыне Его», поскольку благовестие Бога — это «благовествование Сына Его» (9). Весть от Бога — это весть об Иисусе. Лютер так прокомментировал этот стих: «Теперь широко открывается дверь к пониманию Священного Писания: все должно восприниматься только через Иисуса Христа» [80] Лютер (1515). С. 4. . О том же пишет и Кальвин: «Вся Благая весть — в Христе». Поэтому «малейший отход от Христа означает отход от Благой вести» [81] Кальвин. С. 15. .