Николай Лосский - Учение о перевоплощении

Субстанциальные деятели созданы Богом при сотворении мира как существа свободные, наделенные творческою активностью и всеми способностями, необходимыми для осуществления абсолютного добра. Те из них, которые свободно избрали путь любви к Богу и всем тварям Его, т. е. путь любви к абсолютному добру, удостоиваются обожения и принадлежат к Царству Божию. Те же из них, которые вступили на путь себялюбия, образуют царство земного (психо-материального) бытия; в этом царстве, вследствие борьбы членов его друг против друга, неизбежны бесчисленные несовершенства, душевные и телесные страдания, смерть и т. п. виды зла, которые возникают как справедливое и естественное следствие первичного греховного акта. Такие деятели обрекли себя на длинный и трудный путь развития, в котором каждое место, занимаемое ими, соответствует их относительным достоинствам или их недостаткам, следовательно, оправдано нравственно.

В художественной литературе мысль о перевоплощении встречается довольно часто. Этот вопрос мог бы быть предметом специального исследования. Я ограничусь тем, что приведу лишь несколько случайных примеров.

Среди римских поэтов учение о перевоплощении высказывают Энний, Гораций, Персии, Овидий, Вергилий (см. об этом статью «Metempsychose» в «Dictionnaire de Theologie Catholique»).

В «Божественной комедии» Данте в «Чистилище» речь идёт о ступенях жизни и новых видах тел.

В литературе XIX и XX вв. можно указать на следующих писателей. В «Бабушкиных сказках» Жорж Занд есть сказка «Собака и священный цветок»; в первой части её человек рассказывает о том, как он был раньше собакою, а во второй части другой человек рассказывает о том, как он был белым слоном.

Виктор Гюго во многих произведениях высказывает своё убеждение о том, что существует перевоплощение. Его мысли по этому вопросу можно найти, напр., в его Contemplations, особенно в «Fleurs dans la nuit» и в «Се que dit la bonche dombre». Подробно изложены взгляды Гюго в книге Ренувье «Victor Hugo Ie philosophe».

Английские поэты Уордсворт (Wordsworth), Браунинг (Browning), Россетти (Rossetti), американский поэт Уот Уитмен признают существование перевоплощения.

В русской литературе сторонниками учения о перевоплощении являются Лев Толстой, Апухтин, Бальмонт (см. том «Будем, как солнце», первое стихотворение в отделе «Сознание»), Ф. Сологуб («Пламенный круг», см. об этом в книге Ходасевича «Некрополь».) Бунин в романе «Жизнь Арсеньева» часто намекает на то, что впечатления, производимые природою, смертью и т. п., в детстве воспринимаются так, как будто у нас уже есть знание, принесенное нами из прошлой жизни до рождения; особенно в главе XIV он говорит в этом смысле о рыцарях, замках, готических соборах, тропиках, южных морях.

М. Пришвин, страстный охотник, глубоко проникающий в душу природы, пишет в книге «Родники Берендея»: «Со всей этой летающей, плавающей, бегающей тварью я чувствую родственную связь, и для каждой в душе есть образ-памятка, всплывающий теперь в моей крови через миллионы лет: всё это было во мне, гляди только – и узнавай…» «Миллионы лет тому назад нами были утрачены крылья, такие же прекрасные, как у чаек, и оттого, что это было очень давно, мы ими теперь так сильно любуемся. Мы потеряли способность плавать, как рыба, и качаться на черенке, прикрепленном к могучему стволу дерева, и носиться из края в край семенными летучками, и всё это нам нравится, потому что это всё наше, только было очень, очень давно» [LXXXVI].

Многие христиане говорят сторонникам учения о перевоплощении: «это учение – ересь; оно было высказано Оригеном и осуждено на пятом вселенском соборе». В действительности Ориген не был, повидимому, сторонником учения о перевоплощении. Ему принадлежит учение о предсуществовании души и падении её, осужденное эдиктом императора Юстиниана и подвергнутое анафематствованию в константинопольском синоде 543г. Текст этого осуждения таков: «Если кто говорит или думает, что души людей предсуществовали, именно были раньше духами или святыми силами, пресытились созерцанием Бога, пали и потому, охладев к любви Божией, стали называться по-гречески psyche и в наказание были погружены в тела, – да будет анафема». Были ли 15 тезисов Оригена, анафематствованные константинопольским синодом, осуждены на V вселенском соборе, неизвестно. Вопрос этот до сих пор не решен историками. Но само собою разумеется, что учение Оригена о предсуществовании души, о падении её и о творении Богом материи, как несовершенной оболочки для грешной души, совершенно неприемлемо. В особенности ужасна мысль, будто возможно пресыщение созерцанием Бога. Церковь имела основание осудить такое учение не только на поместном, но и на вселенском соборе. Не правы, однако же, лица, которые отвергают всякое учение о творении Богом всех душ при творении мира, ссылаясь на то, что теория предсуществования души осуждена вселенским собором. Если пятый собор и осудил это учение, он имел в виду лишь ту его форму, в какой оно высказано Оригеном. Между тем учение о предсуществовании души может быть развито в крайне различных видоизменениях и может быть дополнено учением о перевоплощении тоже с весьма различными особенностями.

Теория предсуществования души и перевоплощения, развитая Лейбницем и усвоенная мною, именно содержащая в себе учение о транскреации (о дополнительном творческом акте Божием, поднимающем душу от животности к разумной человечности), никогда не подвергалась осуждению Церкви. Современный лейбницеанец Лютославский, ревностный католик, был очень огорчён отрицательным отношением духовенства к защищаемому им лейбницеанскому учению о перевоплощении и обратился к видному ученому, кардиналу Мерсье, с вопросом, как относится Церковь к изложенной им теории. Кардинал ответил, что учение о предсуществовании и перевоплощении в том виде, как оно изложено Лютославским, «не осуждено формально как ересь». Письмо кардинала Мерсье Лютославский воспроизвел фотографически и напечатал во многих экземплярах. Один экземпляр его я получил от Лютославского.

Учение о происхождении человека путем эволюции от низших, чем он, видов организмов вполне согласимо с христианскою, религиею. Поэт Алексей Константинович Толстой (ум. в 1875 г.), человек религиозный, понимал это так же, как и Дарвин. Услышав в 1872 году, что М. Н. Лонгинов, начальник Главного управления по делам печати, хочет запретить издание перевода одного из произведений Дарвина, он написал «Послание к М. Н. Лонгинову о дарвинизме». Вот отрывок из него: