Франсин Риверс - Звуки Шофара

Ее родители — счастливые люди. Им больше не приходится страдать. А им пришлось бы страдать вместе с ней, если бы они дожили до этого дня и узнали, что Пол не был хозяином своего слова. Ей не хватало их мудрости. Она остро почувствовала, как много потеряла. Она могла рассказать им абсолютно все, и они не изменили бы своего мнения о ней из‑за того, что случилось между ней и Полом. Они бы поплакали с ней вместе, дали бы совет. Но стала бы она слушать?

Она знала, что сказал бы отец, а мать согласилась бы с ним. «Прости. Неважно, что сделал Пол, ты все еще его жена». Неважно, что она увидела, войдя в его кабинет, ее обязательства остались прежними. Иисус — Господь. И что Он видел, взирая вниз с креста? Людей, собравшихся, чтобы над Ним поиздеваться. А Он умер, чтобы искупить их грехи.

И отец, и мать велели бы ей простить. Но посоветовали бы они ей вернуться к Полу? Велели бы они ей жить с человеком, который игнорировал Божьи заповеди и продолжал делать то, что делал его отец, вместо того чтобы покориться Богу?

Господь велел делать то, что правильно.

Господи, что же правильно в этой ситуации?

Пол подумал, сколько же раз Юнис проезжала здесь по дороге к Тиму. Сколько раз останавливалась, чтобы поесть в одиночестве, потому что он был вечно занят и не ездил с ней?

Он не хотел об этом думать. Лучше подумать о проповеди. Но почему‑то в голову не приходило ни одной стоящей мысли.

Всегда можно взять предыдущую проповедь, немножко изменить и использовать. Нет ли в ближайшее время праздников? Какого‑нибудь мероприятия, нуждающегося в рекламе?

Когда он заметил знак, указывающий, что автострада разветвляется, он выбрал трассу 99. Потянувшись за кофе, Пол всего на секунду отвел взгляд от дороги… Посмотрев на нее снова, он увидел впереди бегущего кролика.

Сэмюель вспомнил тот вечер, когда трое старейшин собрались в церкви и решили не закрывать ее.

Мы хотели использовать последний шанс. Мы были неправы? О, Господи, тогда мне казалось, что я стою на берегу реки Иордан и вижу землю обетованную. И я все еще вижу ее, но сейчас из долины смерти. Я молюсь и надеюсь, что однажды Пол покинет пустыню греха и войдет в царство веры.

Юнис, милая Юнис. Не дай ей ускользнуть от нас. Помоги ей, Господи. Защити ее сердце, ибо из него текут реки воды живой. Помоги ей справиться с бедой, Господи. Держи ее в Своих руках.

— Папа, — рыдала Юнис. — Папа…

Что же мне делать?

— Мисс?

Рядом с ней стоял человек с лопатой. Испуганная Юнис вскочила на ноги и вытерла слезы. Незнакомец был чуть старше ее, одет в заляпанные джинсы и шерстяную клетчатую рубаху, его ботинки были перепачканы землей. Гробокопатель? Землекоп? Он был явно взволнован.

— Могу я чем‑нибудь помочь вам?

Юнис от смущения принялась стряхивать с одежды траву.

— Просто я… — Просто что? Разговаривала с умершими родителями? Она с тревогой глянула на его лопату. Она не знала, кто этот человек и представляет ли он опасность для нее.

Он отложил лопату в сторону.

— Может, хотите рассказать? — Он смотрел на нее с такой добротой, так ласково.

— Мой муж… — начала Юнис, глядя в сторону. Мужчина сел на траву, словно ему вовсе некуда было спешить. Его присутствие успокаивало Юнис. Он выглядел буднично, просто человек, решивший немного отдохнуть от той работы, которую выполнял. И Юнис все ему рассказала.

— А теперь я не знаю, должна ли вернуться к нему. Видите ли, он пастор.

Мужчина молчал.

Юнис посмотрела ему в глаза.

— И дело не только в его неверности.

— Естественно.

Она провела рукой по траве, росшей на могилах родителей.

— Мой отец тоже был пастором. И очень хорошим.

— А что посоветовал бы вам отец?

— Простить. — Юнис грустно улыбнулась сквозь слезы. — Все было бы проще, если бы муж раскаялся. — Улыбка исчезла с ее лица.

— А те, стоявшие у креста, разве раскаялись?

Юнис наклонила голову, она подумала о тех муках, которые принял Иисус. И те страдания, что испытывает она, — лишь капля в море горечи, которую пришлось испить Иисусу в день Его распятия.

— Пусть вас поддерживает сила Господа, Юнис.

— Умом я все понимаю. Но мое сердце… даже если бы Пол раскаялся, не знаю, смогла бы я снова ему доверять. А если я ему не доверяю, что я ему за жена? Все равно, как раньше, уже не будет.

— Вы думаете от него уйти?

— Возможно. Во всяком случае, я избавлюсь от боли. Он ласково улыбнулся:

— От нее не избавишься. Она появляется, как только мы приходим в этот мир, и остается до конца.

— Не представляю, какое может быть у нас будущее после того, что он сделал.

— Довольно для каждого дня своей заботы [78] См.: Мф. 6:34. . Подумаете о завтрашнем дне, когда он наступит.

— Я хочу убежать от всего этого и никогда не вспоминать.

— Это будет с вами везде и всегда.

Юнис и сама это знала. Она убежала на другой конец страны, а боль нисколько не уменьшилась.

— Что же посоветуете вы?

Его взгляд исполнился сочувствия.

— Полагайтесь на Господа. Делайте то, что считаете правильным. И успокойтесь. — Он поднялся с земли, подобрал свою лопату и ушел.

Успокоиться, — подумала она. — Найти покой в Нем. Мне нужно остановиться, прекратить бежать. Я не могу доверять своему мужу, свекрови, друзьям, но я могу доверять Господу. И я верю, что и сейчас Он трудится. Я знаю, что Христос, чтобы исполнить Свой великий замысел, всю эту боль обратит во благо.

Когда‑нибудь.

А пока нужно найти где поесть и переночевать.

Один во внутреннем дворике, Сэмюель продолжал возносить молитвы Богу. Как долго, Господи, мне носить в себе эту горечь? Я исполнял Твою волю семьдесят с лишним лет, я знаю, чего Ты хочешь, но я знаю людей. Чтобы Пол остановился и прислушался, должны раздаться звуки шофара. Господи, прошу Тебя, заставь его понять, что он причиняет боль. Призови его к ответу. Измени его, Господи, так, чтобы он не смог вернуться к себе прежнему и чтобы благодаря этой перемене люди увидели свет истины.

Пол вскрикнул от боли, когда ему на правую ногу вылился горячий кофе. Он надавил на педаль тормоза, схватил руль двумя руками и резко повернул, чтобы объехать кролика, который несся прямо под колеса его машины. Гудки автомобилей буквально оглушили его. Пол услышал визг тормозов, его машину сильно занесло. В испуге он попытался выправить ее и закричал, увидев, как в него едва не врезался грузовик.

Со всех сторон протяжно и громко гудели автомобили. Он же чуть не погиб! Он чуть не погиб!

Я не понимаю, Господи, — молился Сэмюель, — как я мог так сильно ошибиться в человеке? Я считал, что исполняю Твою волю, приглашая Пола Хадсона в Сентервилльскую христианскую церковь. Но я же видел, как он набросился на Твоих овец, словно волк, сбивая их с правильного пути, учил их лжи, давал необоснованную надежду. Или он все‑таки заблудшая овца? О, Господи, я уже ничего не понимаю. Как бы я хотел, чтобы глас Твой прозвучал подобно древнему шофару, чтобы я услышал его и понял, чего же Ты хочешь от меня.