Амвросий преп - Собрание писем к монашествующим

…У тебя есть немощь: простой путь Господень разветвлять на многия стези, тогда как и Св. Писание и самый опыт доказывают, что нужно упрощать Евангельский путь жизни, меньшия заповеди и добродетели совокупляя во едины большия. — Св. псалмопевец Давид говорит об этом так: вси путие Господни милость и истина, т. е. всякий христианин, если будет ближнему оказывать всякую милость и всякое снисхождение в его недостатках, а от себя одного потребует всякий истины Божией, то этот христианин будет искусный исполнитель велений Божиих, многия пути Божии совокупляя как бы только в две стези. — И в Евангелии сказано: якоже хощете да творят вам человецы, тако и вы творите им (прежде), се бо есть закон и пророцы. Се ныне время благоприятно, говорит апостол. — Вот отныне и начнем многая стези и разветвления собирать в единообразный путь Господень, как сказано выше. Это средство тем хорошо, что человеку-христианину дает возможность успокоиться, чего человек не достигает, если решится на многия стези, раздробляя и разветвляя простой путь Божий. Когда же человек успокоится, тогда он способен бывает направляться к исполнению всех заповедей Божиих, глаголя со псаломником: ко всем заповедям Твоим направляхся, всяк путь неправды возненавидех.

Сердечно желаю тебе сотворить это начало и благополучно достигнуть конца. Начало же всего и конец Триединый Бог, Ему же слава и держава, честь и поклонение во веки веков. Аминь.

Как я писал тебе, что ты единственный путь монашеский разветвляешь на многия стези, так ты мне и написала в письме своем, вскоре после моего полученном, в котором говоришь: «я не знаю и недоумеваю, каким я иду путем: путем ли молитвенным, но не вижу его; путем ли послушания и отсечения своей воли, — и это не заметно; путем ли безмолвия во уединении, — но сестра и келейница мне мешают». И еще каких-то путя два или более насчитала, забывая, что путь монашеский один, а все остальное его принадлежности для монаха, как апостол говорит: облецытеся во вся оружия Божия, яко возмощи вам стати противу кознем диавольским и проч. (Еф. 6, 11, 18). А если кто захотел довольствоваться одним только оружием тем или другим, оставляя прочия, такой уподобился бы человеку, который вместо правильнаго хождения прыгает то на одной, то на другой ноге, а когда устанет, ложится совсем и пыхтит; и видя, что неудобно такое прыганье, придумывает, нельзя ли ползти на руках и волочить ноги. Само собою разумеется, и такое ползание неудобно, а только без толку утомляет. — Тогда такой чудотворец взывает: недоумеваю, как после этого ходить? На что ему просто отвечают: ходи обеими ногами, делай обеими руками, смотри обоими глазами, слушай обоими ушами и не придумывай прыгать на одной ноге или ходить на руках: то и не будешь без толку утомляться и избежишь неразсудных недоумений.

В записках о. игумена Антония нашелся листок, на котором написано 12 добрых друзей (монаха и всякаго христианина). 1) Правда — от смерти избавляет. 2) Чистота — к Богу присвояет. 3) Молитва с постом — с Богом соединяет. 4) Любовь… Идеже любовь тут и Бог пребывает. 5) Смирение со благодарением, — егоже сам сатана трепещет. 6) Разсуждение, — выше всех добродетелей. 7) Послушание — святое дело и скорый путь ко спасению, 8) Воздержание, — ему же несть заповеди. 9) Труды, — телу честь и душе спасение. 10) Покаяние, — самая радость Богу и ангелам. 11) Неосуждение, — без труда спасение. 12) Милость, — Самого Бога дело. Всякий монах, если хочет быть истинным монахом, должен по силе своей облекаться во все сии оружия духовныя, держась каждаго в свое время, по потребности, смотря по мере своего устроения и силы телесной и душевной, а не так, чтобы избирать какое вздумается, а другая оставлять, когда в них бывает существенная потребность. — Главное всякому должно иметь, по слову Лествичника, самопознание, т. е. знать свои силы телесныя и недуги душевныя, чтобы неразсудно не употреблять первых и не усиливать последних.

Считаю уместным приложить ответ Варсонофия В. о ложном умилении.

(391) Вопрос. «Многократно случается, что мне приходит на память страх Божий, и вспомнив суд оный, я тотчас умиляюсь. Как я должен принимать память о сем?»

— Ответ. «Когда сие приходит тебе на память, т. е. когда почувствуешь умиление о том, в чем согрешил ты в ведении и неведении, то будь внимателен, как бы сие не произошло, по действию диавольскому, на большее осуждение. А если спросишь: как распознать истинную память от приходящей по действию диапольскому, то выслушай. Когда придет тебе таковая память и ты стараешься делами показать исправление: то это есть истинная память, чрез которую прощаются грехи. А когда видишь, что вспомнив (Страх Божий и Суд) умиляешься и потом снова впадаешь в те же, или худшие грехи, то да будет тебе известно, что такое припоминание от сопротивнаго, и что демоны влагают в тебя оное к осуждению души твоей. Вот тебе два ясные пути. — Итак, если желаешь бояться осуждений, бегай дел его».

О Г-ке, чтобы вам там поселиться, — выбрось из головы. — И напрасно вы об этом безпокоили брата, не спросившись.

Как можно монахам жить в деревне? Бог даст, будут у вас средства и для прожития в монастыре; лишь должно заботиться о монашеском смирении и монашеском исправлении по силе. Также неправильно недоумение твое или, вернее, мнение: не полезнее ли жить вам с сестрою порознь, или не лучше ли для вас будет продать келлию. Все такие мнения и недоумения должно оставить без всяких размышлений, и жить пока с сестрою как жили, предаваясь воле Божией и всегда помня совет апостола: друг друга тяготы носите и тако исполните закон Христов. Жить совершенно безмолвно, без всяких попечений, нисколько не заботясь ни о келейных, ни о других потребностях, — дело выше нашей меры, когда видим, что прежние отцы, — и совершенные, — заботились о пище своей каждый по своей мере, хотя и мало заботились, и безстрастно, но заботились. — Кольми паче нам немощным и страстным должно в этом случае смириться и позаботиться о плоти своей по слову апостола, питая оную и грея по потребности, а не прихотливо.

Дело о келейных своих разсмотрите сами хорошенько. — При оскудении средств, если можете довольствоваться одною келейною, то держите хоть одну.

Мир тебе! и духови твоему. В мире место Божие.

Заботливость твоя об успокоении м. N простирается до излишней крайности, и чувство в тебе это смешанное с некоторою тонкою прелестию; — предполагать успокаивать ближняго тогда, когда нас об этом не просят, и может быть, надобности в этом не будет. Когда же на самом деле придется показать любовь к ближнему, тогда окажутся у нас совсем иныя чувства, и язык наш возглаголет совсем не то, что предполагали мы прежде касательно непрошенаго успокоения ближняго. Тогда на самом деле виднее будет, что нужно будет сделать для м. N.