Николай Сербский - Индийские письма

Достаточно ли Вам этого? Если нет, мы готовы заполнить всю Вашу газету описанием Ревеккиных уловок и авантюр. Подобная особа действительно не может иметь ничего общего с нашей школой, вся деятельность которой протекает под знаком общечеловеческого сближения, доброты и гуманности. А то, что она пыталась пристроиться к нашей школе, не удивительно. Это один из ее маневров: представиться членом какого‑нибудь видного общества или клуба, или дочерью какого‑нибудь лорда или богача, или же приятельницей какой‑нибудь знаменитости. Когда наша известная певица Ратан Деви гастролировала с индийскими песнями по Америке, Ревекка была ее бессменной провожатой. Точно так же она сопровождала и свами Вивекананду {153} по всем странам, где он проповедовал учение Рамакришны {154} о соединении всех вер в одну.

А сейчас для Вас достаточно? Если нет, сообщите, и мы Вас насытим.

Все мы в нашей школе больше всего жалеем несчастного Арджуну Сисодию, легкомысленно попавшего в сети этой современной Кирки {155} ,которая каждого, кто к ней приближается, обращает в свинью.

С уважением кланяется Вам

Сарала Метра ,

учитель санскритского языка в «Школе Митриновича»

41

Да дарует тебе Вишну мир души и свет ногам.

Ты брамин, а я кшатрий. Ты великий брамин, а я скромный воевода. Но все же я тоже не шудра.

Ты знаешь лучше, чем кто бы то ни был, Веданту, и Пурану, и Упанишады, и даже Гант, святую книгу суровых сика {156} ,а я мало знаю, ведь я прочел только Махабхарату и Рамаяну. Но все же и я не глупец, который кланяется каждому камню, как божеству, и каждому столбу в селе говорит: «Амма!» [59] .

Если я не могу похвастать первенством своей касты, как ты, то разве не могу похвалиться своими предками? Ведь мне имя Рамачандра дано не зря, а по той причине, что во мне течет кровь славного индийского махараджи Рамачандры {157} .

А сейчас, когда я сказал тебе, кто я, я взываю к тебе с известием, что у меня есть дочь Мирабай, как и у тебя есть сын Ануширвана. Если такова их карма, то пусть они станут женихом и невестой и поженятся. Я не посмел бы помянуть тебе об этом как человеку более высокому и мудрому, чем я, если бы мне первой не дала знать об этом твоя благородная супруга Индумати. Она, говорит, обнаружила, что наши дети любят друг друга. Услышала она тайком слова: «Ты это я, я это ты», которые Ануширвана пролепетал моей дочери, и слышала, как те же слова Мирабай сказала в ответ твоему сыну: «Ты это я, я это ты». А то, что это у нас, в Индии, есть выражение истинной любви детей, — это тебе известно лучше меня.

В том, что моя дочь была помолвлена с Арджуной Сисодией и Арджуна бессовестно отрекся от помолвки, Мирабай не виновата. И это не препятствует ей помолвиться с другим. Правда, по законам Ману, если девица помолвится с юношей, а он умрет, то помолвленная девица должна считаться вдовой и не может ни за кого выйти замуж. Но здесь иной случай. Арджуна не умер. И Мирабай потому не вдовица.

Вследствие этого я и моя жена даем свое согласие на их брак, и твоя супруга тоже дала согласие. Но это дело я не могу считать решенным, пока своего согласия не дашь ты, учитель всем нам.

Кланяется тебе и почитает тебя

воевода Рамачандра {158}

И я своей рукой пишу и подтверждаю, что слышала, как Ануширвана и Мирабай, укрывшись в ветвях бамбукового дерева, сказали друг другу: «Ты это я, я это ты». Нужно ли учить тебя, насколько важны эти слова в Индии испокон веков и как тяжко хоть в чем‑то возражать им?

Скажи только слово, и они будут счастливы и верны друг другу до смерти, как Рама и Сита.

Индумати

42

Ом, намо Васудевая [60] {159} .

Мои друзья Рама Сисодия и Феодосий Мангала отбыли в страну Болгарию, а я ввиду небольшой простуды остался здесь, в Сербии. Наш друг доктор Ефим никак не хочет оставлять меня одного. К сожалению, здесь люди так не ценят одиночество — источник духовной крепости, как у нас, в Индии. Но это у них с недавних пор. В прошлом, волей–неволей, сербы приучили себя к уединению и молчанию больше всех европейских народов.

Сказал я однажды в присутствии доктора Ефима, что хотел бы немного узнать о сербской женщине. И из‑за этого его госпожа устроила чаепитие в своем доме, на которое пригласила многих своих приятельниц.

Несколько часов мы провели в приятной и для меня познавательной беседе.

Никогда сербская женщина не была властительницей страны и народа. Как это похоже на Индию и как непохоже, скажем, на Англию, Россию и Голландию или на древние империи, которыми правили семирамиды и клеопатры! Сербская женщина — царица дома, домашнего хозяйства и детей.

Девица, сестра, жена и мать {160} — эти четыре сербских слова, очевидно, происходят от санскритских корней. «Дева» у нас, в Индии, и сейчас на разговорном языке означает божество и девицу. И действительно, у сербов истинная девица, девственница, считается неким высшим существом, чем‑то святым и возвышенным. В южных областях Сербии, где европейская «госпожа культура» еще не испортила народ, перед девицей встают и старики, и старухи. В великом народном эпосе с почтением воспеваются девицы, сестры и матери. Жена как таковая не воспета столько и с таким почтением. А если и воспевается, то не без примеси иронии и шутки. Между тем, нигде нет иронии и шутки, когда речь идет о девице, сестре и матери.

Сербская женщина как отшельница, молитвенница и святая возвеличилась до небес. Святая Петка, Параскева {161} ,как дева — изначальный образец для целых поколений женщин во все века. Она жила в Х веке по Рождестве Христовом. Девица из дворянской семьи, она удалилась в Палестину в суровую Заиорданскую пустыню, чтобы жить жизнью святого Иоанна, Христова Крестителя. И прожила там всю свою жизнь до глубокой старости, питаясь, так сказать, ничем и не общаясь ни с кем. Величественный образец, который, без сомнения, импонировал бы и нашим наивеличайшим гималайским аскетам.

Святой Петке подражали и нищенки, и царицы сербские в течение тысячи лет. Почти все королевы и княгини из династии Неманичей удалились в монастыри и окончили свои дни в монашеском чине. Над всеми ними сияет подобно утренней звезде царица Милица {162} ,вдова последнего сербского царя Лазаря, убитого турками на Косовом поле. Мы, индийцы, ценим нечто подобное превыше всего. Аскеза — сердцевина Индии: сердцевина ее истории, ее культуры и любой ее философии любого направления.

Сербская женщина как воительница в народной борьбе за освобождение от турок — это святительница своего рода. Княгиня Любица {163} сто двадцать лет тому назад воодушевила разбитую сербскую армию и повела ее на бой с турками. Турки были разбиты, и Сербия освобождена. Подобных этой княгине сербских женщин, известных и неизвестных, великое множество.