Исидор Пелусиот - Письма

Не слышал ты разве, что говорил им Симон: дадите и мне власть сию, да на него же аще положу руце, приимет Духа Святаго (Деян.8:19)? Что сравнится с сим богатством? Что драгоценнее сего? Если кто, совокупив воедино царства всей земли — разумею царства ассирийское, персидское, македонское и римское — словом своим соделает из них одно и приравняете к этому богатству, то осужу его, как несмысленного ребенка, не умеющего различать свойства вещей. Даже если представишь в уме и нечто большее, то увидишь, что богатство сие и того выше.

Апостолы соделались сожителями и сотрапезниками Владыки всех, сподобились Божественного собеседования, удостоены преестественных наставлений, усыновления и содружества, были как бы областными какими правителями окрест Царя, как бы звездами, сопровождающими Солнце правды, и приняли не писания на слоновой кости, составляющие, может быть, человеческое преимущество, но власть, какой не имеют и цари земные. Ибо сказано им было: елика аще свяжете на земли, будут связана на небесех, и елика аще разрешите, будут разрешена (Мф.18:18).

Если же вообразишь в уме и оные обетованные им блага, то придешь в большее изумление. А если кто не поверит будущему, то пусть за доказательство примет настоящее. Ибо Царствующий на суше и на море нисходит в гробницу рыбаря, лобызать его кости. Видишь ли это неприкосновенное богатство, лежащее в скудельных сосудах?

Обрати взор и на Божественную Премудрость, растворенную в низких словах и примерах. Если бы на Свое только достоинство взирал Бог, а не на пользу тех, которые будут читать, то употребил бы слова и примеры небесные и Божественные. Напротив того, поскольку Он давал закон людям, которые немощны и имеют нужду в словах человеческих (в таком только случай могли они удобно понимать и то, что выше их), то Божественные уроки растворил словами простыми, чтобы и женщина, и ребенок, и самый неученый из всех людей приобретали некую пользу и от одного слышания. Ибо, озаботившись спасением многих и даже несведущих, Слово, по человеколюбию Законоположника растворенное такою ясностью, никого не лишает посильной пользы.

Не вознерадело Оно и о более мудрых, потому что в такой ясности, как некие сокровища, сокрыты учения настолько таинственные, что самые мудрые и ученые люди приходят в недоумение от глубины мыслей, и часто не могут проникнуть в непостижимость премудрости.

506. Пресвитеру Евстафию.

О терпении.

Кто хочет одержать блистательную победу, тому надлежит не только мужественно переносить оскорбления и обиды, но даже уступать обижающему больше, нежели хочет он взять, и избытком собственной своей щедрости простираться за пределы лукавого его пожелания. А если кажется это тебе странным, то решение на это принесем с небес и оттуда прочтем этот закон. Не сказал Спаситель: аще тя кто ударит в десную ланиту (Мф.5:39), перенеси это мужественно и успокойся. Это и без заповеди исполняли иные прославившиеся любомудрием и водившиеся в жизни законом врожденным. Но присовокупил повеление — подставлять ударяющему и другую ланиту с готовностью принять удар. Вот блистательная победа! Первое любомудренно, а последнее преестественно и небесно.

507. Афанасию.

О целомудрии.

Кто видел превосходную и высшую всякой красоты красоту целомудрия и не пленился любовью к ней, тот, по суду моему, да будет вписан в число нелюбителей красот.

508. Иунии.

О девах.

Не чистотою только тела, о премудрая, но и невозмущаемостью духа определяет девство богомудрый Павел.

509. Пресвитеру Иосифу.

О добродетели.

Всеми силами, наилучший, надлежит подвизаться в добродетели, а не почитать достаточными подвигов мнимых.

510. Подвижникам: Херимону, Анатолию, Готфию, Марону.

Жизнь ваша соделалась поводом к непрестанным слезам для святых, размышляющих о том, по какой причине вы, утверждая, что вы христиане, ведете жизнь эпикурейскую, не оставив ни одного непотребного дела несоделанным, ни одного срамного слова несказанным. Посему написал я увещание вам, чтобы, переменив образ мыслей, избавили вы и себя самих от стыда, от упреков, от будущего неподкупного Суда, и святых — от печали о вас, Церковь же — от неизгладимого пятна.

511. Новопоставленному епископу Стратигию.

Знай, досточестнейший, что в продолжение всей жизни, особенно же теперь, когда ты вступаешь в пределы мнимого начальствования, в действительности же — служения, как справедливость требует, должен ты сокращать свои пожелания, чтобы не уступать над собою победы ничему, в подчиненных признаваемому худым. Ибо весьма стыдно, желая повелевать подначальными, оказаться самому не имеющим сил управить собою.

512. Гаию.

Знаешь ты, достославный, что порок имеет приятность пагубную, а добродетель — трудную и славную, потому что добрая слава с приятностью орошается потом. Посему надлежит порока избегать, а добродетели держаться неослабно.

513. Диакону Евтонию.

Пребывающие в союзе с добродетелью столько же отличны от чуждых оной, сколько люди — от зверей и Ангелы — от людей. Действительно, и по торжищу идут они, как светила, недавно явившиеся во тьме и обращающие на себя взоры других. Посему, будучи одним из их числа, храни это стяжание.

514. Иерию.

Искренние любители добродетели и живя в теле исправляют города, и, сложив с себя тело, оставляют по себе жало любви, потому что гробы их подлинно славны, и род их почтен, и память их вечно продолжается. Да и справедливо, потому что приобрели они добродетель, к которой не может прикоснуться кончина. А если бы и во мнении о Божестве стал ты согласен с нами, то, напомнив о будущей славе, еще более окрылил бы я тебя любовью к добродетели.

515. Соправителю Серапиону.

Ничего не возможно совершить столько славного у людей и столько похвального пред Богом, как придти в состояние делать, что хочешь, а хотеть и делать всегда то, что человеколюбиво. Итак поскольку сие — придти в такое состояние — дается с правом начальствовать, то сраствори с ним человеколюбие, чтобы и после начальствования тебя прославляли. Если же будешь уступать гневу и злоупотреблять властью, то помрачишь славу свою и оставишь во всех воспоминания о твоем зверстве. Ибо удостоивать снисхождения падших — дело Божественное, а немилосердо мучить все, что под ногами, — дело зверское и змииное. Кто же, оставив это, то есть подражание Божеству, захочет уподобляться пресмыкающимся по земле? Никто, если только не пренебрег он и страхом Божиим, и мнением людей.

516. Марону.

Хотя врач Гиппократ советовал и не приниматься за врачевание тяжко больных, и, поверив ему, некоторые из отказавшихся врачевать тебя, как совершенно бесчувственного, лучше же сказать — омертвевшего, смеются и над нами, призывающими тебя к покаянию, как над старающимися убелить Ефиопа. Однако же, слыша, что много бывало с людьми перемен, видя, что бывают они и ныне, и ожидая, что будут и впредь, почел я справедливым, питаясь доброю надеждою, и тебя воставить и исправить. Если же (чего да не будет!) и обманусь в надежде, то избегну необходимости винить себя и не буду менее милосердным, чем плывущие по морю, которые, как скоро видят, что кто–нибудь упал с корабля, опустив паруса, стараются извлечь его из воды. И если не захочет сам он, чтобы его спасли, никто не станет винить их, как не хотевших спасти.