Венедикт Нурсийский - Устав преподобного Венедикта

Так всегда да помышляет о себе человек, что Бог всякий час призирает на него с небес, и что дела его во всяком месте открыты перед взором Божества, и Ангелами Божьими замечаются. Доказывает нам это Пророк, когда показывает что Бог именно всегда так присущ помышлениям нашим, говоря: Ты испытуешь сердца и утробы, праведный Боже! (Пс. 7:10); и опять: Господь знает мысли человеческие, что они суетны (Пс. 93:11); еще: Ты разумеешь помышления мои издали (Пс. 138:20; и: остаток гнева Ты укротишь (Пс. 75:11). Итак, да блюдет себя всякий брат от помышлений злых, говоря всегда в сердце своем: я был непорочен перед Ним и остерегался, чтобы не согрешить мне (Пс. 17:24).

И делать свою волю возбраняет нам Писание, говоря: воздерживайся от пожеланий твоих (Сир. 18:30). Также в молитве Господней просим Бога: да будет воля Твоя (Мф. 6:10), а не наша. Итак хорошо поучают нас не творить своей воли, да избежим того, что говорит Свящ. Писание: есть пути которые кажутся человеку прямыми, но конец их — путь смерти (Прит. 16:25); и еще того избежим, что сказано о небрежных: развратились они и совершили гнусные преступления (Пс. 52:2). Будем верить что при всяком нашем желании присутствует Бог, как говорит Пророк Господу: пред Тобою все желания мои (Пс. 37:10); вследствие того всячески остерегайся пожеланий злых; ибо близ входа к сласти лежит смерит. Почему Писание заповедует нам, говоря: не ходи вслед похотей твоих (Сир. 18:30). Итак, если очи Господни видят добрых и злых, Господь с небес призрел на сынов человеческих, чтобы видеть, есть ли разумеющий, ищущий Бога (Пс. 13:2). Если приставленными к нам Ангелами каждый день возвещаются Богу, нашему Создателю, все дела наши; то нам, братья, должно всячески остерегаться, чтобы Бог когда–нибудь не увидел нас уклоняющимися на зло и творящими дела непотребные, и щадя нас в сем веке как благой и желающий нашего обращения на лучшее, не сказал нам в будущем: ты это делал и Я молчал (Пс. 49:21).

Вторая степень смирения есть, если кто не любя своей воли и не находит удовольствия в том, чтобы исполнять свои пожелания; но делами подражает Господу, сказавшему о Себе: Я сошел с небес не для того, чтобы творить Свою волю, но волю пославшего Меня Отца (Ин. 6:38). Исполнение своей воли ведет в муку, а самопринуждение готовит венец славы.

Третья степень смирения есть, — чтобы по любви к Богу, со всяким послушанием подчиняться старшему, подражая Господу, о Котором Апостол говорит, что Он был послушлив даже до смерти (Фил. 2:8).

Четвертая степень смирения есть, — чтобы в самом послушании на трудные дела и противные своему сердцу, или при каких–либо напраслинах, хранить молчаливое, но благодушное, и с доброй совестью терпение, и терпя, не ослабевать и не отступать назад; ибо Писание говорит: претерпевший же до конца спасется (Мф. 24:13); и еще: мужайся, и да укрепляется сердце твое, надейся на Господа (Пс. 26:14). Показывая также, что верному должно терпеть за Господа все противное. Пророк говорит от лица претерпевающих: за Тебя умерщвляют нас всякий день, считают нас за овец, обреченных на заклание (Пс. 43:23).

В несомненной уверенности в Божественном воздаянии за терпение, они продолжают радуясь все переносить и говорят: но все сие преодолеваем силою Возлюбившего нас (Рим. 8:37); или как в другом месте пишется: Ты испытал нас, Боже, переплавил нас, как переплавляют серебро. Ты ввел нас в сеть, положил оковы на чресла наши, посадил человека на главу нашу (Пс. 65:10) — 12). Заповедь Божия относительно бед и напастей исполняя терпением, они, когда бьют в одну ланиту, подставляют и другую, когда отнимают у них ризу, они отдают и сорочку, когда принуждены бывают идти в кем одно поприще, идут с ним (Мф. 5; Лк. 6); и с Павлом Апостолом терпят от ложных братий гонение, — и благословляют клянущих их (2 Кор. 11).

Пятая степень смирения есть, чтобы худых помышлений, входящих на сердце, или худых дел, сделанных с сокровенности, не утаивать от своего аввы, но все открывать ему в смиренном исповедании. Убеждает нас к этому Писание, говоря: Предай Господу путь твой и уповай на Него (Пс. 36: 5); и еще: Славьте Господа, ибо Он благ, ибо вовек милость Его (Пс. 105:1); также: я открыл Тебе грех мой и не скрыл беззакония моего и сказал: «исповедую Господу преступления мои», и Ты снял с меня вину греха моего (Пс. 31:5).

Шестая степень смирения есть, чтобы монах довольствовался всякой скудостью, даже самой крайней; и при всем, что ни возлагают на него, считал себя худым и нестоящим работником, говоря себе с Пророком: я был невежда и не разумел, как скот был я пред Тобою (Пс. 72:22).

Седьмая степень смирения есть, когда кто считает себя низшим, и худшим всех, не языком только, но и внутренним чувством сердца, говоря с Пророком: я же червь, а не человек, поношение у людей и презрение в народе (Пс. 21:7), несу ужасы Твои и изнемогаю (Пс. 87:16). И еще: Благо мне, что я пострадал, дабы научиться уставам Твоим (Пс. 118:71).

Восьмая степень смирения есть, когда монах ничего не делает, кроме того, к чему обязывает общий монастырский Устав, и к чему побуждают примеры старших.

Девятая степень смирения есть, когда монах удерживает язык свой от говорения, и храня молчание, не говорит пока не спросят: ибо Писание внушает, что от многословия не избежишь греха (Прит. 10:19), и что человек злоязычный не утвердится на земле (Пс. 139:12).

Десятая степень смирения есть, если неохоч и не скор кто бывает на смех, ибо написано: глупый в смехе возвышает голос свой (Сир. 21:23).

Одиннадцатая степень смирения есть, если монах когда говорит, говорит кротко и без смеха, смиренно, но с верностью, немного, но разумно, и не возвышая до громкости своего голоса, ибо написано: слова благоразумных взвешиваются на весах (Сир. 21:28), и: честно малое мудрости (Еккл. 10:1).

Двенадцатая степень смирения есть, когда монах не сердце только, но и самым телом всегда и перед всеми показывает себя смиренным, т. е., когда он за работой, в церкви, на монастыре, в саду, в дороге, на поле, стоя, ходя, сидя, — всюду, склонив голову, взор вперяет в землю, и считая себя виновным во многих грехах, и воображая себя на страшном Суде Божием, говорит всегда в сердце своем то, что говорил глядя в землю Евангельский мытарь: Господи, не достоин я грешный и очей возвести на небо (Лк. 18:13), или что говорил о себе Пророк: я изнемог и сокрушен чрезмерно. Оживи меня (Ос. 37:7–9; 118:107).

Прошедший все эти степени смирения монах доходит до такой любви Божией, которая вон изгоняет страх; в силу которой он все, что соблюдал прежде не без труда и не без страха, начинает соблюдать без всякого труда, как бы естественно; не по страху геенны, а по любви ко Христу, и по услаждению добродетелями, которые Господь благоволит Духом Святым влагать в сердце труженика Своего, очищенного от грехов и страстей.