Феодор Студит - Сочинения

Твой приезд, возлюбленный, взволновал меня. А прочитав твое письмо, я даже не поверил, что оно было подлинно, — так быстро ты обучился. Слава Господу, я перестал волноваться, возблагодарил Бога, с удовольствием принял ваше доброе решение: одному ехать в столицу, а другому пред Пасхой прибыть сюда, захватив с собою и все нужное к празднику. За то, что ты так заботишься о нашем смирении, да напитает тебя Господь от Своих духовных дарований.

Мы здравствуем телом; если же вы молитесь, то и духом. Поэтому, отложив тревогу о нас, с надеждой и радостью еще более горячо отдайся молитве. По милости Бога, по молитвам блаженного отца моего, а также и вашим, мы с благодарением, долготерпением и выносливостью проходим предлежащий нам подвиг, — и вот я совершенно неожиданно стал таким, каким никогда и не был с тех пор, как осознал, что есть добро и зло.

Это Божий дар, а не от наших дел; только и впредь не тяготитесь молить Бога за нас, как и мы молимся за вас. Если Святой Отец [ [303] Св. Иоанн Лествичник (XV сл). ] оставил этот вопрос без ответа, то как мы, неучи, можем разрешить его? Впрочем, настоящая ересь есть во всяком случае отречение от Христа. Это ясно и по другим основаниям, ясно также и из слов, сказанных в Патерике одному брату, обуреваемому блудом: «Лучше тебе не оставить ни одной блудницы, чем отречься от почитания иконы Христовой». Значит, это не простая ересь, а ересь отречения от Христа. Если же кто–нибудь, ссылаясь на недоумение Лествичника, станет выбирать, впасть ли в блуд, или увлечься в ересь, ибо одно предпочтительнее другого, такого пусть устрашит решение, заключающееся в Патерике. И пусть он не предается ни блуду, ни христоборной ереси, ибо и то, и другое есть прелюбодеяние (измена Богу). Хотелось бы сказать еще больше, но письмо не вмещает. Будь здоров. Возвратившись, приветствуй братьев. После того, как с помощью Божией вернешься к братьям, приходи опять.

Опять пишу и не перестану писать, благодаря твою богоугодную любовь к нашему ничтожеству в силу твоей ревности по Христе и добродетельного нрава, — любовь, которую издавна и с самого начала ты оказывал нам, туне благотворя, туне оказывая милость, туне уже подвергаясь опасностям, не боясь трудных условий, а являя образец добродетели, не тяготясь многочисленностью нуждающихся в уходе, но окрыляемый надеждой на дары Божии. Все это свойства истинного христианина, боящегося Бога, помышляющего о дне смерти и ответа на Страшном Судилище Христовом. Также добродетельна и сочетавшаяся тебе пред Богом супруга, и даже ваши дети. И понятно, ибо от доброго корня и отрасли могут быть добрыми. Думаю, что и подчиненные тебе таковы же, ибо каково начальство, таковы в большинстве случаев и подчиненные. Что можно прибавить к этому? Разве только выражение божественного Давида: Так благословится человек, боящийся Господа! Благословит тебя Господь с Сиона, и увидишь благоденствие Иерусалима (Пс.127:4–5) со всем своим домом, вселюбезный мой господин.

Я слышал, как прекрасно твоя честность подвизалась за Христа. Ты был подвергнут бичеванию и заключен в темницу. И я возблагодарил Владыку Христа, снова призвавшего тебя к Его исповеданию, — возблагодарил не только потому, что ты вообще принадлежишь к святому образу, но и потому, что состоишь в подчинении у меня и принадлежишь к моему монастырю. По примеру того, как блаженный мой отец подчинился священному Феоктисту и, подвизавшись, просиял в добродетели, также и твоя слава и мученичество вменяется мне, смиренному.

Итак, благо, добрый эконом, воин Христов, превзошедший и, правильнее сказать, пристыдивший многих игуменов. Ты, будучи еще в положении овцы, явился недоступным для еретического уловления, а те, кого считали за пастырей, — похищены умственным волком чрез падение или общение, или еретическую подписку, и теперь являют всем жалкое зрелище, из привязанности к земному или жалости к плоти предав Христа Бога нашего, Единую Истину. Итак, радуйся истинный пастырь по своим делам, радуйся мученик Господень, что стоишь выше. И впредь мужайся. Ты подвергся бичеванию со Христом, взят под стражу, как и Он. Вот, прими и заушения, пригвоздись, прободись копьем, взойди на крестные страдания. К этому призывает нас слово Божие и требует долг. Если умрем, то будем жить со Христом. Если претерпим, то воцаримся вместе с Ним. Таковы обещания Неложного. И еще, добрый брат и желанный отец, не переставай всегда поминать меня, молясь, чтобы и я с тобою достиг призвавшего нас Бога.

Что я слышу? И ты, чадо Тимофей, устремился вместе с мучениками Божиими, ревнуя, поревновал о Господе, отказавшись от бегства, предал себя на мучения! Как блаженно твое решение! Как приятен Богу пыл твоего сердца, благодаря которому ты и раньше был известен многими добродетелями! А теперь ты воссиял еще сильнее, явившись истинным мучеником за Христа, хотя гонителям Христа и кажется иначе. Ты можешь вместе со Христом радостно сказать: Я предал хребет Мой биющим и ланиты Мои поражающим; лица Моего не закрывал от поруганий и оплевания (Ис.50:6). Благословен Бог, укрепивший тебя, так что ты, будучи растерзан ста пятьюдесятью ударами, не пожертвовал спасением, а наоборот, обличил нечестивого палача, удары которого останутся за ним навек (конечно, если он не раскается).

Претерпев горечь истязания в течение какого–то мгновения, какую вечную славу ты получил, добрый брат! Как святой камень, ты положен в созидание исповедания Христова на радость своим братьям и сподвижникам, в торжество мне, грешному, а также боголюбивейшему архиепископу и всем благочестивым. Кто не воспоет, услышав о твоем подвиге? Кто из знакомых не ублажит тебя? Христос увенчал тебя с неба, приветствовал тебя лик святых. Но будем, любезное чадо, стоять, и впредь мужаясь, ибо одно хорошее начало еще не заслуживает ублажения, а требуется также и довершение подвига, с благородным перенесением темничных трудностей. Христос соприсутствует, не попуская нам искуситься более, чем мы можем вынести, но даруя тебе твердость до смерти и к концу подвигов подавая победные венцы. О добрый Тимофей, молись и обо мне, недостойном, чтобы и я вместе с вами, святыми, был спасен о Господе.

Я прочел написанное тобою, любезное чадо, и с радостью внимаю твоему голосу. Мои действия не таковы, как ты думаешь, а пусты и ничтожны. Однако если ты говоришь, что мои слова приносят тебе пользу, пиши — и без всякой задержки получишь ответ. Догадываюсь, что в это гонение ты влачишь стесненное существование, как и другие, укрывающиеся подобно тебе. Да утешит тебя надежда. Будь осторожен в своих делах вместе с добрым Евсевием, которого также приветствую.